Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
– Блеск! – воскликнула Ира и первым делом избавила от неудобной и тяжеловатой для кота ноши Лоренца. – Как вы про шпагат догадались? Я о нем даже не подумала…
– Если люди чего-нибудь завертывают, они обязательно потом это чего-нибудь перевязывают, – медленно промурлыкал Лоренц, одновременно вылизывая свою шкурку.
Осталась одна проблема – почти кромешная темнота. Вообще-то, подсветки мобильника Ире вполне хватило бы для произведения упаковочных работ, но для этого ей явно требовалась еще одна рука.
– Да… – в задумчивости вымолвила она, – пожалуй, все
– Ира, – гавкнул Зив, – вспомни, как ты ночью шла с Владом по лесу.
Ира вспомнила. Тогда она на удивление очень отчетливо видела в полной темноте.
– Вспомни не сам факт, – замурлыкал Лоренц, – а то, что ты чувствовала и заставь себя чувствовать это снова.
– Знаете, по-моему, тогда со мной и с Владом что-то сделал лес.
– Безусловно, – подтвердил Зив, – это он научил тебя и Влада видеть в полной темноте, но раз ты умеешь, то можешь этим пользоваться тогда, когда тебе нужно.
Ира закрыла глаза и погрузилась в воспоминания, пытаясь поймать те ощущения и… Она даже не поняла, удалось ли ей почувствовать то, что нужно, но в какой-то момент вдруг стало всё видно, притом и глаза открывать не понадобилось.
– - -
Ира вышла на остановку. Троллейбусы с автобусами продолжали сновать, и народу не поубавилось. Она без приключений добралась до гостиницы. Состояние незамкнутости запасного выхода, как и ожидалось, никого во время ее отсутствия не заинтересовало, так что Ира спокойно зашла в здание, задвинула засов и начала подниматься по лестнице. Восхождение тоже прошло без приключений, правда, от подъема на одиннадцатый этаж с четырьмя связанными попарно табуретами, Ира порядком притомилась. Впрочем, именно эта усталость оказалась как нельзя кстати – Ира, только лишь коснувшись головой подушки, тут же уснула. Крепко и без снов.
– - -
Спросонья свет уличных фонарей, лившийся в щелку между занавесками, казался каким-то странным. Ира встала с кровати и подошла к окну. На фоне серовато-синего предрассветного неба летели огромные белые хлопья.
– Нет. Это не Сочи… – проговорила вслух Ира с интонацией Остапа Бендера, грезящего о Рио-де-Жанейро, и набрала Генкин номер:
– Доброе утро Геночка!
– О! Ирчик! Ты уже проснулась? А сколько время?
– Дрыхнешь еще? Вставай! Глянь в окно – там снег!
– Ба-а! И в правду! Батюшки! Уже полвосьмого! Чой-то я нынче заспался!
– А во сколько ты обычно встаешь?
– Да где-то так и встаю, вот только просыпаюсь сам.
– Геночка, знаешь, мне твоя помощь понадобится.
– Всегда готов!
– Тогда собирайся и спускайся ко мне.
– Будет сделано, Ирчик!
Минут через пятнадцать Генка уже стучал в дверь.
– О! А это откуда? – удивленно спросил он с порога, указывая на стоящие посреди комнаты аккуратно упакованные табуреты.
– Вчера вечером в Сочи смоталась и принесла, – честно ответила Ира.
– А-а, так это к тебе ломились с воплями «Ваш багаж», – сразу «догадался» Генка.
«Я бы не сказала, что б так уж ломились и вопили, хотя душ, наверное, заглушил частично громкость. А вообще, самое главное, всегда говорить
– Поможешь?
– Не вопрос, Ирчик!
Пока Генка тащил табуреты по коридору, Ира, следуя за ним, воздавала хвалу древнекитайским и советским строителям. «Интересно, а все же, в какой номер доставили багаж?». Вопрос на самом деле выглядел интригующим, так как Ирину и Генкину обители разделяли четыре этажа, да к тому же находились они в противоположных крыльях здания.
– Злая на Гарова? – прервал Генка Ирины размышления.
– По поводу? – не поняла его Ира.
– Ну что сюрприз твой обломал.
– Да. Есть немного.
Выйдя из лифта, Ира почувствовала присутствие Рауля. Табуретная эпопея, усталость от нее, глубокий сон без снов, первый снег, игра в «верю – не верю» с Генкой – отвлекли внимание от мучительно-сладостного трепета, и вдруг он нахлынул с неимоверной силой. Ира, подчиняясь не своей воле, обернулась. Рауль с лучистой улыбкой подошел к ним:
– Доброе утро! – мягко и бархатисто произнес он, обволакивая Иру чувственным восторженно-нежным взглядом.
– Доброе утро! Вы видели!? На улице снег! – Ира искусно скрыла свое возбуждение бурной, но вполне безобидной радостью.
– Да. Русские зимы начинаются рано. Для меня это экзотика.
– Для меня тоже. Я родилась и живу в Сочи. У нас, правда, иногда бывает снег, но только в качестве стихийного бедствия.
Рауль рассмеялся негромким, но звонким искристо-серебристым смехом.
– Доброе утро… – запыхавшись, но в то же самое время по-деловому приветствовал Рауля Генка. Он малость замешкался с табуретами при выходе из лифта, чего Ира не заметила и теперь даже на какой-то миг удивилась: откуда он вообще взялся?
– Давайте помогу, – предложил Рауль, не дожидаясь ответа, подхватил оба свертка, и они втроем направились к стоянке автотранспорта.
Присланная Радным машина уже дожидалась их. Сволочь Генка, не раздумывая, плюхнулся на переднее сидение. Подобное отсутствие галантности совершенно не вписывалось в Генкин стиль, и Ира аж опешила от неожиданности, а потому без всяких возражений села сзади вместе с Раулем, который всю дорогу высказывал свои соображения относительно темы их вчерашнего разговора.
Ира внимательно слушала и даже что-то говорила, но что именно слушала и говорила, не смогла зафиксировать в памяти. «Надо срочно что-то с собой делать – нам ведь работать вместе!», – только и носилось у нее где-то на границе сознания и подсознания, полностью изолированной от пребывавшего в страстной эйфории всего остального. Ей, правда, с блеском удавалось контролировать все внешние проявления, но чего это стоило! Рауль вел себя тоже, в общем-то, корректно, скромно и почтительно, но вся его корректность, в купе со скромностью и почтительностью, распространялась лишь на тему разговора и сантиметров двадцать-тридцать свободного пространства между ними. В общем, пара десятков минут пути от отеля до нового корпуса мебельной фабрики показались Ире вечностью.