Прогулка по висячему мостику
Шрифт:
– Кстати, как там Рауль? – спросила Ира Генку.
– Наверное, неплохо! Праздники провел дома. Кстати, сегодня ночью должен приехать Питерским поездом.
– Зачем вы его так рано выдернули? Запуск ведь все равно только на понедельник планируется?
– Никто его не выдергивал – он сам так решил, узнав, что ты восьмого уже вернешься, а, следовательно, пятницу, субботу и воскресенье будешь все перепроверять.
– Догадливый, однако! Но это здорово. Это значительно увеличивает шансы осуществить
Во время разговора Ира сосредоточено наблюдала за залом, стараясь поймать момент, когда они окажутся вне поля зрения посетителей и работников кафе. Вдруг она резко встала и еле слышно скомандовала:
– Идем!
Через мгновение Женечка, театрально раскинув руки, с возгласом «Ба! Какие люди!» встречал их в своей кухне.
– Палладина! И далась тебе моя кухня! Неужто не можешь, как все нормальные люди, пользоваться входной дверью?
– Женечка, ты ждал на кухне, вот я и направилась сюда, – как ни в чем не бывало, ответила Ира.
– Ты даже такие тонкости замечаешь? – Женечка хотел придать своему тону шутливый оттенок, но вопрос прозвучал серьезно.
– Женечка, ты сам виноват.
– Я виноват?
– Ну конечно! Ты ведь совсем забыл меня проинструктировать по поводу того, что должно замечать, а что – нет.
– Ну и язва же ты стала, Палладина!
– Пытаюсь соответствовать! Яблочко, оно ж от яблони не должно далеко укатываться!
– Ах ты ж яблочко мое румяное! Кстати, что с тобой случилось, Палладина? Посвежела! Похорошела! Неужто действительно, не заморачиваясь ни на чем, просто отдыхала?
– Представь себе – да!
– Рассказывай! – торжественно воскликнул Женечка.
– А рассказывать особо нечего. Полмесяца кряду каждый день с утра до вечера на лыжах по лесу без единой мысли в голове.
– А Новый Год, как встретила?
– Классно! – беззаботно ответила Ира.
Женечка внимательно оглядел ее и усмехнулся.
– Женич, я здесь ни при чем, – на всякий случай оправдался Генка.
– Ира! Он правду говорит? – начал язвить Женечка.
– Врет! Но только наполовину.
– Это как?
– Они с Радным напару Лешку вызвали и в пансионат нас отвезли.
– Вот видишь, Геныч! Врешь! Приложил-таки руку к изменению образа жизни Палладиной.
– Руку, честное слово, не прикладывал! А вот голову – было дело.
– Как именно? – не прекращал гротескно грозным тоном шутливый допрос Женечка.
– Вспомнил про Лешку, а Радный сказал, что общество сына самая что ни на есть подходящая, на время отдыха, для Ирчика компания.
– Заложил, значит, Ирку с потрохами?
– Получается, что так… – виновато пробурчал Генка и скорчил смешную рожу.
– Ребят, вам не надоело паясничать?
– Можешь предложить что-то поинтересней? – вопросом на вопрос
– Пойдемте к морю… – мечтательно проговорила Ира.
– Лично у меня возражений нет! – радостно воскликнул Генка.
– Еще б у тебя были возражения! Тебя ж хлебом не корми – дай на голую Палладину поглазеть!
– А при чем здесь голая Палладина?
– А ты что думаешь, она морским воздухом подышать, что ли, хочет? Ага! Жди! Как на берег выйдет, тут же с себя все поскидывает и уплывет в темноту.
– Точно! А я и запамятовал! – Генка, хитро прищурившись, посмотрел на Иру.
– Можете составить мне компанию. Не возражаю, – поднимаясь, сказала Ира. – Идем?
– Как скажешь, Палладина, – Женечка поднялся вслед за ней.
На улице было темно, безлюдно и мокро.
– Дождь что ли прошел? – спросила Ира.
– Да уж неделю как льет, – ответил Женечка.
– На море шторм, небось? – опасливо поинтересовался Генка.
– Небось… – удовлетворил его любопытство Женечка.
Когда они шли по Ривьере, Женечкино «небось…» подтвердилось, сначала отдаленным, но неумолимо приближающимся яростным грохотом жующих камни волн. А когда они, наконец, оказались на набережной, их взору предстало поистине впечатляющее зрелище: все небо над морем полыхало яркими беззвучными зарницами то и дело освещавшими дико бурлящую и клокочущую от неистового танца Посейдона поверхность воды.
Ира ускорила шаг и почти побежала к галечной кромке пляжа, раздеваясь на ходу.
– Ирчик! Ты с ума сошла! – в ужасе завопил Генка.
– Как я понимаю, желающих составить мне компанию нет, – констатировала Ира, не удостаивая вниманием отчаянный Генкин вопль.
Женечка спокойно забирал у Иры из рук последовательно снимаемую одежду и притормозил пытающегося образумить ее Генку.
– Женич! Ты глянь, какой шторм! – не унимался Генка.
– Все в порядке, – прозвучал, заглушая шум шторма, тихий спокойный металлический голос Женечки. – Не трогай ее.
Ира с разбегу врезалась в стену волн и отдалась их воле.
Волны крутили и швыряли Ирино тело. Она чувствовала себя то гусеницей шелкопряда, обматывающейся шелковыми нитями, то миксером со взбиваемым во чреве содержимым.
В конце концов, она оказалась на гребне волны, готовой низвергнуть всю свою набранную в неистовом беге мощь на берег и открыла глаза.
Перед взором медленно рассасывались оранжевые пятна всполохов зарниц. Постепенно проступавшие сквозь мрак детали неопровержимо свидетельствовали о том, что она находится в своем гостиничном номере. Ира встала и включила свет. Часы показывали половину восьмого. В дверь кто-то осторожно пошкрёбся.
– Кто там? – спросила Ира.
– Ирчик, это я, – несмело отозвался Генка.