Прогулки по краю пропасти
Шрифт:
Секунду помолчал. Ноздри его раздувались. Он тяжело дышал.
– Развяжите Борисова, – скомандовал он двум экзекуторам. – И – в клуб его. Я потом решу, что с ним делать. А вы оба, – он кивнул Варе и Саше, – вы оба – пожалуйте за мной. Мне с вами надо поговорить.
– Подождите за дверью! – скомандовал Бурдаков автоматчикам.
Сам уселся за стол и выразительно положил поверх бумаг старый добрый «макаров».
Конвоиры молча покинули кабинет и притворили за собой дверь.
Кабинет командира располагался в той же части здания, что и красный уголок. Он был уставлен допотопной
Из окон открывалась изумительная панорама: уходящий далеко вниз зеленый, заросший деревьями склон. Другие горы, пониже ростом, вздымались рядом. И далеко-далеко, на самом горизонте, блекло синела полосочка моря, смыкающаяся с небом. И нигде вокруг – ни единого следа человека: ни дымка, ни столбов электропередач, ни дороги. Только под окнами, на усыпанной гравием площадке, располагался «Урал» с обтянутым брезентом кузовом. Под капотом «Урала» копался парень в камуфляже. «Наверно, именно на нем нас привезли сюда», – безучастно отметил Саня.
Он пребывал в полушоковом состоянии. Все вокруг: и интерьер кабинета, и пейзаж за окнами – Саня отмечал машинально, каким-то краешком сознания. В мозгу его словно бы только что разорвалась граната, ослепившая и оглушившая его. Вдруг подаренное ему знание о том, как погибла Динка и ее семья, оказалось для него непосильным грузом. Слишком многое на него обрушилось: известие о том, кто убил… И – почему… Жалкое лицо убийцы, молящее о пощаде… И немедленная возможность отомстить… Страшно отомстить… И тот выбор – что он, Саня, только что сделал… Выбор – пощадить…
Слишком много эмоций. Слишком много мыслей. Он неожиданно узнал все, что хотел. Он заглянул в лицо врагу. И – помиловал его. Итак, все, чем Саня жил и о чем неотрывно думал последние несколько дней, случилось. Случилось уж слишком внезапно. И эти события словно выжгли изнутри Санину человеческую сущность. И остался только Саня, подобный роботу, – способный видеть, но не думать. Слышать, но не чувствовать.
– Господа, – мягко произнес хозяин кабинета, полковник Бурдаков, – я удовлетворил вас? Вы узнали разгадку вашей тайны?
Варвара кивнула:
– Кажется, да.
– Кажется? Вы не доверяете мне?
– Какие у вас есть факты, что убил – Борисов? Кроме его признания?
– Я не следователь и не прокурор. Мне не нужно ничего никому доказывать. Я знаю, каким образом Борисов убил. И я знаю – мотив. И у меня есть его признание. Мне этого достаточно. Ваше мнение меня интересует мало. И я вас пригласил не для того, чтобы обсуждать Борисова и его убийство. Согласитесь, хитро задуманное и осуществленное убийство… Вы видите – за те полтора часа, пока профессор грузил вас лекцией о генной инженерии, – я раскрыл преступление, над которым следователи в долине (и вы лично!) безуспешно работали несколько дней. Это, я думаю, является достаточным доказательством. Доказательством – моей симпатии. Симпатии – лично к вам. Вторым свидетельством
Бурдаков сделал паузу и жестким своим взглядом обвел Варю и Сашу: Варя сидела, полуприкрыв глаза, не желая смотреть на полковника; Саня безучастно уставился на пейзаж за окнами. Никакой реплики с их стороны не последовало, и полковник продолжил:
– Сегодня же вас отвезут вниз, в долину. И отпустят на все четыре стороны… Для чего я поступаю именно так?
Варя и Саня ни жестом, ни словом не выразили готовности поддержать разговор. Тогда Бурдаков произнес:
– Вы необходимы мне. Вы оказались в нужное время в нужном месте. В нужное мне время. В нужном мне месте. Не оказалось бы под рукой вас – нашлись бы другие. Другие свидетели. Так что его величество случай сыграл в вашей судьбе важную роль… А случай – это просто псевдоним господа бога, когда он не хочет подписываться своим настоящим именем. Так говорил Анатоль Франс.
«О чем он болтает?» – утомленно подумал Саня. Слова полковника слышались ему словно через толстую подушку. Смысл их с трудом доходил до него.
– Итак, я отпускаю вас, – констатировал Бурдаков. – Отпускаю – но в обмен на мою открытость вы должны будете оказать мне одну услугу… Впрочем, услуга ваша заключается в том, что вы сделаете и без моей просьбы. Вы расскажете – причем как можно большему количеству людей – через средства массовой информации обо всем, что здесь видели. Вы ведь госпожа журналистка, не так ли? – обратился полковник к Варваре, однако ответа опять не дождался и продолжил: – Это очень на руку. Нам всем. Итак, вы расскажете о том, что видели. В качестве доказательства я даже готов предоставить вам видеозапись со впечатляющими картинками охоты огромных ос на кроликов, баранов, коров…
Вам, конечно же, сперва не поверят. Но, возможно, компетентные органы залезут в архивы Министерства обороны. Возможно, они заинтересуются, что стало с этим давно забытым проектом. Вполне вероятно, что они организуют экспедицию сюда, на вершину Колдуна. Однако уже через пару дней они здесь ничего не найдут. Ничего и никого. Все, кто будет нужен мне для продолжения работы, окажутся уже далеко, очень далеко отсюда. Весь рядовой, вспомогательный персонал будет уволен и распущен по домам. Спецназ не найдет здесь ничего, кроме свидетельств, что тут проводились успешные опыты по созданию биологического оружия.
Полковник оглядел своих молчаливых гостей и проговорил:
– Вы, Александр Смеян и Варвара Кононова, станете в ближайшее время звездами отечественных и зарубежных средств массовой информации. И, помимо того, что вы видели своими глазами, вы скажете и то, чего лично не видели. Но о чем узнали. Узнали – от меня. Сейчас.
Полковник замолчал и многозначительно обвел глазами пленников. Однако никто из них опять не продемонстрировал ни малейшей заинтересованности.
– …Вы, именно вы сообщите городу и миру, что еще в прошлом году мы – то есть супостаты, окопавшиеся на горе Колдун, заложили в нескольких точках вблизи Москвы сотни личинок гигантских ос-убийц.