Прогулки по крышам
Шрифт:
– Мориарти, займи свое место!
С минуту назад ее чуть ли не тычками в шею выгоняли... Агата неохотно вернулась.
– Все! Представление окончено! Немедленно займитесь своими практическими заданиями. И если я замечу хоть одно любопытное ухо или лишний взгляд в нашу сторону...
Учительница не договорила, но всем и без того было все ясно. Аделаида Егоровна отодвинула в сторону свечу, села напротив. Сцепила пальцы. На морщинистых руках посверкивали огромные цветные перстни.
– Так, –
Терять было уже нечего, и Агата повторила:
– Так?
– Значит, тебя уже водили к Слухачу?
– Да.
– Рановато... Родственники?
– Нет, куратор.
– Куратор... Ты что, сирота?
– У меня бабушка есть.
Аделаида Егоровна отмахнулась от бабушки, как от детали несущественной.
– Кто твой куратор? Это он устроил тебя в интернат?
Но к этому моменту Агата дошла уже до стадии, которую бабушка называет «ослиное упрямство». Если бы сейчас ее попросили назвать свое собственное имя – ни за что бы не призналась.
– Посмотрите в карте, – сказала угрюмо.
– Там же ничего нет!
– Значит, и не надо.
Аделаида Егоровна хмыкнула так громко и выразительно, что класс опять притих. Агата со скукой смотрела на свечу.
– Что ты видишь? – вдруг спросила учительница.
– А?
– Что ты видишь в пламени?
Агата поморгала.
– Пламя...
– Ты видишь одну из стихий мира! – назидательно сказала Аделаида Егоровна. – Огонь! Какие стихии ты знаешь еще?
Что-то из китайских календарей или фэн-шуев...
– Ну, воду... Воздух. Земля... или дерево?
Аделаида Егоровна кивала.
«Умение противостоять стихии... а магия, Мортимер, – одна из стихий мира...»
– И еще – магия, – сказала Агата. Кивки прекратились.
– Ну, это вопрос спорный – является ли магия самостоятельной стихией или совокупностью всех остальных. Мы в интернате придерживаемся последней концепции. Как называется мой предмет, Агата?
Та смутилась.
– Я не успела прочитать в расписании, Стефи меня торопила...
Стефани возмущенно пискнула в темноте.
– Огненная магия! – величественно заявила Аделаида Егоровна. – Мы изучаем верования, так или иначе связанные с огнем; волшебных существ, для которых огонь – привычное место обитания, – саламандр, например, или побочный продукт жизнедеятельности, как у драконов. Огонь – самое прекрасное, что только мог создать мир. Огонь лечит, огонь очищает, огонь освящает...
А также калечит, сжигает, уничтожает...
– Хотя, конечно, любой преподаватель так говорит о своем предмете, – самокритично заметила Аделаида Егоровна. – У студентов бывают ярко выраженные склонности к той или иной стихии, как и к обычным школьным предметам. Вот что, например, тебе нравится в школе?
– Ну, литература, история, иностранные
– Гуманитарная направленность.
– ...алгебра.
Аделаида Егоровна на этот раз промолчала.
– Ты умеешь медитировать?
– Это когда надо говорить «ом-мм»? Нет, не умею.
Учительница вздохнула с досадой.
– Медитация – расслабление, освобождение сознания от лишних мыслей и эмоций. Смотри на пламя свечи, рассматривай его в деталях, любуйся им – до тех пор, пока оно не заслонит собой всю комнату. Приступай.
– Зачем?
– Затем, что это твое практическое задание на сегодняшний урок! – гаркнула Аделаида Егоровна. – Так, парочка Иван-Амико, доигрались, я иду к вам!
Агата вздохнула и уставилась на свечку...
– Я просила расслабиться, а не засыпать!
Трубный голос Горыновны прозвучал одновременно со звонком с урока – очень громкий и неожиданный двойной будильник. Агата подскочила, едва не упав с неустойчивого стула.
– На сегодня все. Домашнее задание – пятнадцать минут медитации перед сном.
Зачем? Ведь сегодня ее уже заберут домой. Народ радостно валил в коридор из темного кабинета. Агата, выйдя, сощурилась на слишком яркий дневной свет. Одноклассники (недолго же они ими пробыли!) стояли группками, поглядывая на нее и шушукаясь. Агата только теперь увидела, что огненной магией занимаются интернатовцы самых разных возрастов – одному, наверно, было вообще лет семь. Видно, на таких уроках нет разделения по возрасту.
Нерешительно подошла Стефи.
– Идем? Следующее – волшебное домоводство.
– Не пойду я никуда. – Агата независимо поддернула сумку. – Где здесь можно позвонить?
– Через коридор налево в вестибюле есть телефон-автомат. А...
– Пока! – сказала Агата громко – всем сразу. Стараясь держаться как можно прямее и независимей, промаршировала по коридору, свернула за угол и только тут замедлила шаг. Заявление Горыновны, что она, незаметно для самой себя, лишилась собственной магии, да еще и обманом проникла в элитный столичный интернат, так ее оглушило, что главное было не разрыдаться у всех на глазах. Да чихать она на этот интернат хотела! Она сюда не просилась! Сейчас позвонит бабушке, та ее заберет – и до свидания!
Точнее – прощайте.
После Котла Агата сначала не верила, что у нее появились магические способности, потом возмущалась, что она не просила и ее не спросили, потом... привыкла и даже начала потихоньку пробовать – хотя, конечно, ничего у нее не получалось. Но Лем так увлекательно говорил о магии – как она меняет восприятие мира. Ничего такого... волшебного Агата не ощущала, просто временами видела все яснее и ярче: ну, как иногда моргнешь – и кажется, что нет у тебя никакой близорукости...