Прогулки по крышам
Шрифт:
– А его нельзя никак починить?
– Оно вовсе не сломано. Оно просто... дурит.
– Что? Дурит? Как это?
Келдыш подпер рукой скулу, мрачно разглядывая собственное кольцо.
– Если бы я знал – как. Думаю, это происходит потому что тогда, в Котле, оно было на вашей руке. Не вы одна тогда получили магию. Кольцо хапнуло тоже. Как металл – радиацию...
– И теперь...
– И теперь оно выдает не только мою собственную магию, но и вашу... наследную.
Келдыш развел руками и
– А в чем проблема-то, Игорян? – весело вопросил Борис, возникая на пороге с подносом в руках. – Ну подкинули тебе чуток магии на бедность. Сам же жаловался, проблемы у тебя. Считай это гуманитарной помощью, Агате не жалко.
– Да, – сказала Агата, послушно принимаясь за чай.
Келдыш поморщился с закрытыми глазами.
– Тут столько нюансов...
– Ну, например? – Борис подтащил третье кресло и устроился в нем очень основательно. С аппетитом захрустел вафлями.
Келдыш мрачно усмехнулся.
– Например? Теперь крис предупреждает меня, когда Мортимер появляется где-то поблизости.
– А?
Борис хрустеть перестал. Поднял густые брови:
– А? – Вряд ли он копировал Агату.
– Видимо, он считает ее своей второй хозяйкой.
– Никогда не слышал о кристаллизаторе на двоих! – категорически заявил Борис. – Что еще за массовое производство?
– Мы много чего с тобой не слышали.
– Ну? И что еще приключилось?
– Мортимер, наденьте, пожалуйста, кольцо.
Агата поглядела с опаской.
– А что будет?
– Больно точно не будет, – заверил Келдыш серьезно.
Агата с осторожностью подцепила кольцо. Тяжесть и даже холод его были знакомы и привычны. Надела, посмотрела на Келдыша. Он потянулся через стол и небрежно взял ее руку, двумя пальцами сжав кристаллизатор.
Возьмите вафлю.
– Я не хочу... – начала Агата и осеклась. Келдыш растянул губы в улыбке.
Точно не хотите?
Точно,подумала Агата. Келдыш кивнул и убрал руку. Борис наблюдал с интересом:
– И что это такое сейчас было?
– Да так, – небрежно сказал Келдыш. – Обмен мыслями. Глаза вампира азартно блеснули.
– А мне можно?
– Не выйдет. Уже с другими пробовал.
– А со мной?!
Келдыш кивнул Агате.
– Попробуйте, ведь не отвяжется!
Агата послушно протянула руку. Ладонь вампира была очень холодной.
– Ну и как? – осведомился Келдыш через минутную паузу.
Агата пожала плечами.
– Что, правда ничего? – огорчился Борис.
– Правда. А вы про что подумали?
– Делал комплимент твоим красивым глазам...
– Скажи уже вслух, – посоветовал Келдыш. – Чего зря добру пропадать?
– А вы давно про это знаете?
–
Агата лихорадочно вспоминала, о чем тогда думала. О его подружке? О том, что сейчас этот телефон на кусочки разорвет? О том, почему она сама такая некрасивая и невзрослая? Агата поспешно сняла кольцо и положила на стол. Ни за что больше не даст Келдышу взять ее за руку!
– Ты уже говорил кому-нибудь? – спросил Борис, кивая на кристаллизатор.
– Черта с два! Лишиться криса? Да нас замучают опытами и экспериментами!
Борис откровенно развлекался:
– А что? Новое слово в магии! Кристаллизатор на двоих! Кольцо-телепат! Может, это явление назовут вашими именами? Хочешь прославиться, Агата?
Келдыш когда-то сказал: Мортимер, кольцо не обручальное... Агата исподлобья посмотрела на него. Узкое лицо. Опущенные темные ресницы. Красивые губы, сейчас – со вздернутыми в улыбке уголками. Темная полоса щетины на щеках. Прямые сильные плечи. Длинные пальцы, рассеянно играющие с кольцом.
А хоть бы и обручальное...
Келдыш внезапно вскинул глаза, Агата, вздрогнув, отвернулась. Тут же успокоила себя: ведь кольца-то она сейчас не касалась!
– Нет, – сказала, вспомнив про вопрос. – Не хочу.
– У вас тут здорово!
Конечно, похвала относилась прежде всего к книгам, которые заполонили гостиную и кабинет и на которые Мортимер алчно поглядывала. Но ему неожиданно стало приятно. Игорь осмотрелся заново.
– Когда я был... в вашем возрасте, мне все это казалось жутко старомодным. Мечтал все переделать, знаете, такой хай-тек: минимум мебели, металлические поверхности. Когда я... стал хозяином дома, сначала руки не доходили, а потом понял, что мне этого больше не хочется. Конечно, пришлось заменить коммуникации, сантехнику, проводку... Но внизу, кроме кухни, вся обстановка осталась прежней. Лизка тоже довольна.
– А вы здесь один живете? – Агата, сложив за спиной руки, чтобы чего-нибудь ненароком не задеть, чинно двигалась по кабинету, разглядывая фотографии, книги, какие-то чугунные фигурки. Тут же испугалась, что Келдыш может неправильно понять, и вспыхнула. – В смысле...
Он понял правильно.
– Родители умерли.
Большая близорукость развивает другие – компенсационные – органы чувств, объясняла как-то Агате врач-окулист, утешая, что нельзя немедленно сделать операцию. У кого-то развивается обоняние, у кого-то – тактильная чувствительность... У Агаты, наверное, был переразвит слух: ей всегда было важнее, не ЧТО говорят, а КАК говорят. Она оглянулась и внимательно посмотрела на Келдыша.