Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице
Шрифт:
Екатерингоф. Ферма и Львиный павильон. 1824 год
В другой части парка, за мощеным булыжником шоссе тоже появилось много интересного. «Воксал» [4] с танцевальным и концертным залом, Китайский павильон, «Русская изба», где подавали мед, квас и чай, карусели, катальные горы – множество затей для публики самых разных классов. Гулянье 1-го Мая считалось «народным», но охотно посещалось аристократической публикой и членами царской семьи. В «воксале» давались концерты, балы. Кстати, огромной популярностью среди екатерингофской публики одно время пользовалась женщина-скрипачка,
4
Напомню, что слово «воксал» произошло от фамилии Джейн Вокс – содержательницы увеселительного заведения-сада в Лондоне.
Екатерингоф. «Воксал»
Вспомним сцену из очень известного романа. «Князь стремглав бросился к подъезду, где все рассаживались на четырех тройках с колокольчиками. Генерал успел догнать его еще на лестнице.
– Помилуй, князь, опомнись! – говорил он, хватая его за руку: – брось! Видишь, какая она! Как отец говорю…
Князь поглядел на него, но, не сказав ни слова, вырвался и побежал вниз.
У подъезда, от которого только-что откатили тройки, генерал разглядел, что князь схватил первого извозчика и крикнул ему: „В Екатерингоф, вслед за тройками“». [5]
Но во второй половине XIX века Екатерингоф приходит в упадок. Его окружают сплошным кольцом фабрики и заводы, река Таракановка отравляется сточными водами. Аристократическая публика покидает парк, монферрановские постройки одна за другой идут на слом. Единственным памятником блестящего века Екатерингофа остается колонна у Молвинского моста, там, где Лифляндская улица пересекает Таракановку. Эта колонна, так называемый «Молвинский столп», стояла когда-то на территории дачи сахарозаводчика Молво, но легенда гласит, что под ней был похоронен любимый конь Петра I, персидский скакун Лизетта. Несколько странно: женское имя для жеребца! По преданию, Лизетта находил (находила?) своего хозяина в любой битве, из глаз у него катились слезы, если Петр отменял поездку, и ему даже дозволялось присутствовать на пирах (естественно, когда они происходили на открытом воздухе). На самом деле чучело Лизетты после смерти поступило в Кунсткамеру, а сейчас хранится в Зоологическом музее.
5
Ф. М. Достоевский. «Идиот». Именно в разгульный Екатерингоф увозит Парфен Рогожин Настасью Филипповну.
«Молвинский столп». Фотография В. Ходановича. 2013 год
Большой пруд в парке Екатерингоф. Фотография В. Ходановича. 2013 год
По другой легенде, именно на этой колонне Петр приказал выставить отрубленную голову Виллема Монса, любовника своей жены, и не однажды проезжал мимо в карете в сопровождении Екатерины, заставляя ее не отворачиваться от ужасного зрелища.
Окруженный фабриками и рабочими районами, Екатерингоф потерял былой блеск, парк зарастал, дворец разрушался. Район считался «неблагополучным», недаром именно здесь в 1891 году возле устья Екатерингофки состоялась первая маевка. О ней напоминает обелиск у проходной судостроительного завода «Северная верфь».
Судьба Екатерингофского дворца в советское время сложилась печально. Его передавали с баланса на баланс, он три раза горел и, в конце концов, был продан на слом или просто разобран местными жителями «на дрова». Пока еще можно определить, где он стоял, видны следы фундамента. Пруды и подъездной канал не расчищены, зарастают дорожки. В приличном состоянии поддерживается лишь часть парка за Лифляндской улицей.
В общем, всё так, как в стихотворении Александра Кушнера:
В одном6
Кушнер А. Таврический сад: Стихи. Л., 1984.
Коломна, Покровка, Пушкин…
Название района «Коломна» кто-то выводит от немецкого слова «колония», кто-то – от выходцев из села Коломенского под Москвой. Есть и такое мнение: «виноват» в появлении слова «Коломна» первый архитектор Петербурга Доменико Трезини, называвший просеки для будущих улиц «колоннами», а далее народная этимология превратила их в «коломны».
Границы Коломны – Фонтанка, Крюков канал, Мойка и Большая Нева. Канал Грибоедова делит местность на Большую и Малую Коломну.
Долгое время Коломна оставалась местом тихим, провинциальным. Даже в конце XIX – начале XX веков, когда строительный бум добрался до нее и началось строительство доходных домов (один из них, № 105 по Садовой, выходящий и на Английский проспект, и на площадь Тургенева, построенный по проекту архитектора В. Розинского, до сих пор обращает на себя внимание эффектной башенкой и впечатляющими размерами), даже и тогда селились в Коломне люди небогатые – купцы средней руки, отставные чиновники, конторщики, повивальные бабки, театральные капельдинеры… Хорошо описал Коломну Николай Васильевич Гоголь: «Тут всё непохоже на другие части Петербурга; тут не столица и не провинция; кажется, слышишь, перейдя в коломенские улицы, как оставляют тебя всякие молодые желанья и порывы. Сюда не заходит будущее, здесь всё тишина и отставка, всё, что осело от столичного движенья». [7]
7
Н. В. Гоголь. «Портрет».
В центре небольшой коломенской площади построена была в 1812 году церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Проект выполнил архитектор Иван Старов (это его последняя воплощенная в жизнь работа) и как-то сразу площадь стала называться Покровской или просто – Покровкой.
Совсем недалеко от Покровки – дом адмирала Клокачева (Фонтанка, 185), где в квартире родителей поселился в июне 1817 года после окончания Лицея Александр Сергеевич Пушкин. Было ему в ту пору восемнадцать лет, и можно представить себе – с каким восторгом молодой человек окунулся в водоворот развлечений, новых знакомств, приключений после восьми лет «монастырской» жизни. Тут и увлечение театром, и новые друзья, и влюбленность в прекрасную светскую женщину Авдотью Голицину, «ночную княгиню». И наряду с этим – кутежи, дуэли, дамы полусвета, всякие там Оленьки Массон и Лизаньки Штейн. Помните?
Ольга, крестница Киприды,Ольга, чудо красоты.И помножьте все это на арапский темперамент – какая там тихая Коломна! Да он здесь и не бывал почти – только когда болел, или было туго с деньгами. И в стихах его того времени никакой Коломны вы не найдете. Мы знаем, что недолгое пребывание в Петербурге кончилось ссылкой в мае 1820 года, больше Пушкин в Коломну не возвращался. Вот только в 1831 году, в Болдине, когда он мучился от невозможности выехать в холерную Москву, ему вдруг вспомнилось: