Прогулки по радуге

Муратова Ника

— Данила, ты зачем встал на колени? — От глаз любопытной Рабдины ничего не могло ускользнуть, и она была тут как тут, почуяв, что происходит что-то важное и интересное. — Ты что, в рыцарей играешь? А Эрика — твоя принцесса, да?

— Помнишь, мы с тобой загадали желание? — Данила взял в обе ладони ее лицо, глядя ей в глаза.

— Помню. Ты сказал, что звезда позаботится об этом. — Рабдина притихла, затаив дыхание. Неужели…

— Да, и она нас услышала.

— Значит, у меня теперь будет мама? — тихо спросила она, глядя то на Данилу, то на Эрику, испугавшись

вдруг, что они имеют в виду что-то другое.

Эрика подошла к Рабдине и крепко обняла ее. Потом присела на корточки, чтобы оказаться с ней на одном уровне.

— Если только ты не против, котенок.

— Я? Нет! Я… я так давно мечтала об этом! — Рабдина прижалась к Эрике, обхватив ее своими ручками. — А ты не передумаешь? — Она все еще не могла в это поверить.

— Ни за что! Обещаю!

— Ну что, девочки, — Данила поднялся наконец с колен, — шампанское для Эрики и огромную порцию мороженого для Рабдины?

— Да! — в один голос закричали «девочки».

— Слушай, а почему ты спросила про консервативные устои? — чуть позже поинтересовался Данила.

— Ну как же — я же фактически сделала тебе предложение, вот и хотела заранее узнать, не боишься ли ты слишком инициативных женщин!

— Твоей предусмотрительности можно позавидовать!

Они поженились в Тюмени, на родине Данилы, куда приехали и родители Эрики. Поначалу Данила был уверен, что Эрика захочет свадьбу в Москве, где все ее друзья и семья. У него-то в Тюмени, кроме родителей, никого близких не было. Но Эрика намеренно не захотела делать это в Москве. Она помнила свою неудачную попытку в отпуске и решила, что не будет повторять ошибки. Если ей до сих пор тяжело там находиться, зачем омрачать свою свадьбу воспоминаниями? Мать с отцом сначала попытались возражать, но в итоге решили, что им остается только радоваться за то, что Эрика наконец-то вышла из ступора и вновь раскрылась жизни.

Свадьба была скромной, в кругу близких. Рабдину нарядили, как настоящую принцессу, и в пышном, щедро украшенном цветами платье, с венком на голове она чувствовала себя королевой бала. Эрика не захотела никаких традиционных свадебных нарядов и надела легкое платье жемчужного цвета, украсив его благоухающим тропическим цветком, который они специально заказали из московского цветочного магазина, чтобы хоть что-то напоминало им о далеком Бугенвиле, острове, где все начиналось. Она прекрасно выглядела, похудевшая, с нежным румянцем на загорелом лице, ее зеленые глаза были похожи на изумруды, прозрачные и чистые, как морская вода. Разглядывающих ее гостей не покидало ощущение, что эта молодая женщина нашла в себе целый клад жемчужин и не перестает удивляться и радоваться этому. И глаза ее излучали такую искрящуюся гамму чувств, от которой у Данилы захватывало дух.

Встреча с родителями Данилы прошла легко и непринужденно. Они и не думали, что когда-нибудь их сын-путешественник женится на русской! Шансов было один на миллион! Вот и верь потом статистике. Радовало также то, что невеста разделяла его интересы, стремления. Любая другая женщина, попытавшаяся принудить Данилу к

оседлой жизни, потерпела бы неудачу. Не из того теста он был слеплен. Уж кому об этом знать, как не им, Карелиным, формировавшим сына собственным примером.

К радости жениха с невестой, на свадьбу смогли приехать Фил и Тони. При этом первый тост, который поднял Тони, был: «За повстанцев острова Бугенвиль!» Когда же все обратили на него удивленные взгляды и послышались возгласы протеста, он пояснил:

— Если бы эти гаврики не вздумали нас тогда похитить, Эрика с Дэном никогда бы не сблизились, и, кроме того, Эрика бы не заболела и мне не пришлось бы тащить ее на своем горбу до лагеря. Если бы мне не пришлось тащить ее на себе, она не была бы передо мной в долгу. А если бы она не была передо мной в долгу, то бог его знает, где бы сейчас была эта упертая парочка.

— А это-то тут при чем? — воскликнул Данила, который, обнимая свою смеющуюся жену, делал вид, что буквально воспринимает тост Тони.

— Да будет тебе известно, счастливчик, что твоя удача была частью Эрикиного должка мне, — многозначительно продолжал Тони. — Не затребуй я у нее приоткрыть для тебя двери, так бы ты и сидел на пороге несолоно хлебавши.

— Да, он прав, только, уточним, это не было частью долга, а являлось целым долгом, иначе ты потребуешь от меня еще кому-нибудь приоткрыть двери! — Эрика с трудом могла говорить сквозь смех. — Должна признать, Тони верно рассчитал мою нелюбовь оставаться в долгу и обязательность.

— Ничего я не потребую, если только насчет самого себя не передумаю, — «успокоил» ее Тони.

— Значит, моя любовь тут была вообще ни при чем? — с нарочитым возмущением воскликнул Данила.

— Сожалею, но так! Все лавры, пожалуйста, вашему верному слуге, — продолжал паясничать Тони. — Спасибо, спасибо, — раскланивался он аплодирующей компании. — Постараюсь и впредь не подвести вас. — И где наши голубки проведут медовый месяц? — спросил он, закончив раскланиваться.

— Так мы только что вернулись оттуда! — воскликнула Эрика. — Ты забыл, мы же недавно были в Новой Каледонии, более романтического места для медового месяца и не найти!

— Нет-нет, друзья, это был ваш отпуск, вы еще и женаты-то не были, а у нормальных людей медовый месяц проходит после свадьбы, а не до, — спорил Тони, не унимаясь.

— А кто тебе сказал, что мы нормальные люди? — воскликнули Данила и Эрика в один голос.

— Что, серьезно, никуда не поедете? — удивленно переспросил Фил.

— Отпуск свой мы уже и так истратили, а работы еще очень много, потом уже как-нибудь поедем, — ответил Данила. Они уже обсудили это с Эрикой, и оба были согласны в том, что пока у них нет времени на дополнительный отдых.

— Да дали бы вам ради такого случая дополнительные дни на отпуск. Не каждый день люди женятся, в конце концов. — Фил знал, что его друзья трудоголики, но не до такой же степени!

— Что за молодежь пошла, — проворчал Тони, — никакой романтики. Учить вас и учить, как жить красиво и правильно.