Прогулки с бесом. Том 1
Шрифт:
Если в древности все делились на врагов и союзников, а нейтралам отказывались верить в заявленный нейтралитет - сегодня врагов, в адрес коих неудержимо тянет заорать:
– Смерть врагам!
– нет.
У многих народов и во все времена принято в адрес врагов посылать проклятья различного веса: тяжёлые, или страшные, средней тяжести, лёгкие, а равно исполнимые и не. Настоящее время, без опасения ошибиться, достойно звания "время отдыха от проклятий", причины кого-то проклинать ушли в прошлое, от прежних врагов остались "оппоненты", а посему нынешнее
– Пока за оппонентом ничего худого не записано, а мелкие злодейства не в счёт. Но и не забывать: нынешний оппонент завтра обязательно перейдёт в разряд врагов.
А пока оппонент "величайшее достижение обитателей планеты Земля в борьбе за мир", но что ни один нынешний оппонент не займётся прежним и привычным душегубством давать гарантий никто не рискнёт. "Мир во всём мире" дело святое, красивое, нужное, но и привычные разминки с названием "войны" забывать не следует.
Ничего не знаю о Дюнкерк на игровом диске, но знающие говорят:
– Было в старину, кто-то и кому-то, играючи, шутя, но так жестоко засадил в районе этого самого Дюнкерка, что другие, чудом избежавшие мордобития, немедля написали о победе одних над другими во всех учебниках по военной истории. Вопрос "кто, над кем, и по какому случаю учинил насилие" под чужим мне Дюнкерком не волнует, впору со своими дюнкерками разобраться...
– Верно, исполняется ваше изобретение "свято место пусто не бывает", исчезли враги - появились оппоненты. Какие возражения и недовольства? Оппоненты не враги, и если так - "прогресс в борьбе за мир во всём мире" налицо.
Благостную картину борьбы за мир портит мелочь: мир и борьба не совместимы. Мир бывает и худым, не разжимая зубов, но борьба всегда только жестокая. Песни "о мире и дружбе между народами" сочиняли прохиндеи, прекрасно понимавшие природу двуногих и прямоходящих: "вся жизнь борьба - покой нам только снится".
– Врали?
– Врали. А что оставалось делать? Приходит человек к сапожнику:
– Сделай обувку - сапожник берётся за дело, шьёт и получает за труд договорную сумму. Заказчик обут, а до остальных дела нет.
С песнями иначе: верха приглашают высокий поэтический талант и вежливым голосом просят без взятия за тестисы (яйца):
– Уважаемый, время тревожное, сляпайте вашей поэзией что-нибудь бодрое, зовущее массы на труд и подвиг (военный), вдохновите (подстегните) мужичков, хорошо заплатим.
Поэтически талант понимает обстановку не хуже верхов, вдохновляется до пота, выдаёт бодрую поэзию, спешит к не менее талантливому другу-композиционеру... то есть, композитору, и два тела дружно потеют над очередным "шедевром".
Пот кончается бодрой музычкой с начинкой из обманного текста, или правильные слова в сопровождении плохой музыки. Пусть мир и борьба раздельно проживают.
– Без борьбы и мира не бывает, она, родимая, мир рождает.
– Не случись общения с оппонентами семь десятков
Потери прошлой войны ныне компенсирую играми; страдая от боязни высоты - летаю; никогда не поражал цели авиационным пулемётом крупного калибра - наверстываю упущенное и не тревожусь, что боекомплект кончится. Если в реальности убить курицу трагедия - за пролитие экранной крови возмездия ударом в лоб не будет, враги на тои и враги, чтобы снопами падать от работы компьютерного оружия:
– Помни, юноша, враг пытается усыпить бдительность непонятным званием "оппонент"!
Маленькие играются "стрелялками" на экранах мониторов, а взрослые мальчики за немалые деньги изобретают "попаданцев", средствами кино вводят изобретение в в военное прошлое с желанием добавить героизм там, где его и не бывало
– Кинематографу дозволено всё, кино великий гипнотизёр со времён первого паровоза.
– Почему паровоза?
– Братишки Люмьеры первый фильмец назвали "Прибытие поезда".
Монитор мальчикам что тренажёр лётчикам: не освоишь в совершенстве технику посадки летательного аппарата на тренажёре - первая реальная посадка окажется последней с избавлением Пенсионного Фонда от выплат средств на содержание на заслуженном отдыхе.
– Короче мысль выразить можешь?
– Не могу, не получается...
– Настоящий "затяжной прыжок", не меньше!
А пока остаётся поражать компьютерного врага, убивать виртуально и помнить: "юный игрок, управляя игрушечной дракой, не ведает, что кровь на экране может оказаться натуральной, в реалиях и страшнее прежних. Или он убьёт - или его убьют, но игры без трупов только на экранах мониторов. С объяснением: полученный срок жизни проводишь в мире, где глупость десяти оплачивают миллионы.
Когда игрушка обратится в реальность - две крайние литеры в "сразиться", повинуясь правилам русского языка,
могучего и великого, прервут течение жизни в видимом мире с разъяснением ошибки: "сразил ся", себя, то есть.
Во все времена взаимное лишение жизни проходило проще и без взаимных обид дерущихся.
Естественное человеческое желание пустить кровь врагу исполнялось не игрушечными войнами, но реальными "со страшными разрушениями городов, сёл и деревень часто с неучтёнными потерями людской силы и техники с обеих сторон, с морями крови и слёз, страданиями покалеченных, но меньшими, чем в дорожно-транспортных происшествиях и стихийных напастей мирного времени.
Ценность нынешних игр военным виртуалом: наигрался до одурения, утомился - жми кнопочку, гаси экран, выключай игральную машинку и заслуженно отдыхай от битв. Можешь гордиться сноровкой и никто не плачет над убитыми.
Объяснить все случаи убийств невозможно, но одна, не совсем осознанная, и, возможно, примитивная, лежит на поверхности: "как бы земные блага не достались другому двуногому".
Есть иное объяснение многих экранных убийств, но как близко стоит к истине - не могу сказать, но пробую: