Прогулки с бесом. Том 1
Шрифт:
– Видел, сам иногда улыбаюсь...
– Улыбаешься от уха до уха открытым ртом, а, не сцепив зубы?
– Понятно, вроде как бы и замирились, но открывать рот память не позволяет... фальш-улыбка.
– Она самая.
Что-то одно следовало оставить за "совецким народом": гордость основных победителей в далёкой войне и отказ от компенсаций, или разделить славу победы с союзниками ровно на две части и навсегда забыть учинённые врагами неудобства.
– Столько перебитых - и всего лишь неудобства? Хотя бы капля совести
– Флакон с Совестью в командировки не беру, лишний, ненужный груз, за сутки до вселения положил в ячейку Вселенского банка, есть такой.
– Коли помянули примирение - не грех поведать историю о настоящем примирении.
– Длинная?
– Не особо, но впечатляющая.
– "Шапка" нужна, заголовок, то есть?
– Сделай:
"Сельская история оккупационного и послевоенного времени" Изложена бесом с правками, замечаниями и
сомнениями наборщика (моими).
– Было так: заняли оккупанты село, и по своему иноземному обычаю поставили над селянами старосту из жителей села.
В будущем пришлые собирались управлять захваченными, а на время военных действий ответ за "орднунг" в селе возложили на старосту
Человеческого в ставленнике было немного, и это немногое касалось физиологии: питание, сон, размножение, и что-то ещё по мелочи, таких на Руси честят "зверем" нанося обиду четверолапному зверью.
Зверское назначение мужик исполнял исправно, часто и с удовольствием, кое терпящие определяли как "не по делу", напрасно, "не перечь моему ндраву"
Задержек в пуске кулака не было как в семье - так и вне семьи, "крутым" был, в зверстве никого не выделял.
Если удариться в рассмотрение причин зверств людских - таковых окажется больше, чем нужно в нужном деле очистки человеческого древа от дефектных ветвей...
– ...занятие, караемое международным судом известного города в Европе.
– Нюрнберга?
– Нет, как-то иначе зовётся... забыл...
Время военное, проводить исследования патологии какого-то аборигена захватчики не собирались, но коротко, по-военному сказали:
– Назначаем старостой. За порядок спросим.
– Почему назначили старостой? Рекомендация сельчан?
– Логики не вижу: кто бы по доброй воле поставил явного палача управлять собою?
– Тебя логика обошла вниманием, оттого и не видишь, что всю историю тем и занимаемся, что ставим палачей на царство с редкой заменой на пьяниц и дураков.
– Не отвлекайся на мелочи, продолжай: у врагов манера была: сгоняли жителей селения на просторное место, выбирали крупный, внушительный экземпляр из аборигенов и делали командиром над остальными. Разве в мире животных не так?
– Предводитель с характером палача - естественно, а мягкий вожак приведёт племя к вырождению, проверено на иванах грозных.
Староста, какая ни есть, всё же власть, а любая власть без органов
Нужна вооружённая свита, нужна, без свиты никак, но кого рекрутировать? Только из своей деревне, не соседей звать, в самом-то деле!
– и на другой день, поутру, по деревне прошёл приказ:
– Так, мужики, шустро прибежали до моего подворья, получили оружие и построились на получение указаний, как служить новому порядку!
– а мужики, сукины дети, не идут, причины выставляют:
– Старые мы, какая с нас служба? Молодых нет, война вымела подчистую, быть тебе без войска.
А двух братьев неопределённого возраста мобилизация не тронула, не призвала защищать социалистические успехи, и подробности недосмотра неизвестны.
– Присутствие паники, мобилизационная неразбериха, возраст братьев...да что угодно! Повестка на явку в военное учреждение по дороге затеряться, могли и братья затеряться... Неразбериха, в общем. Староста до них:
– Чтобы поутру явились!
– братья грозный окрик пропустили мимо уха и на утро не явились...
– ...точно так могли не явиться в военкомат и другие граждане страны советов?
– ...и началась у главы новой власти на селе затяжная война по имени "гражданская" в пределах одной деревни, но без правил и соблюдения женевских конвенций при ведении войн". Годится?
– Вполне.
– Нет нужды приводить список пакостей, учинённых старостой семейству братьев-отказников, но наибольшей была конфискация коровы "для нужд германской армии". Корова на селе первая кормилица во все времена, какими бы прекрасными они не были, в обнимку с молоком и лебеда в желудке приют найдёт. Без коровы... без коровы-матушки селянин долго не живёт...
Не остался представитель новой власти без опоры, нашёл слабого человека и повесил на шею вражеский "винтарь"...
Оккупационное время оказалось временным и коротким по меркам Истории: воинская мощь с востока погнала врагов туда, откуда и явились. Староста, было, собрался бежать вслед за врагами, но замешкался по неизвестной причине.
– Почему "неизвестной"? Очень даже известная и понятная, что человеку, что зверю: "пусть смерть получу, но в доме родном, не на чужбине кости лежать будут, родная земля примет". И зверью в человечьем обличье не отказать в любви к земле родной.
Взяли старосту братья-уклонисты, судили своим судом, где главной статьёй обвинения фигурировала реквизированная на нужды германской армии корова, и учинили быструю расправу: вывели недавнего сельского временного владыку в чистое поле, воздаяние по заслугам начали с отрубания рук с пояснениями за что:
– За корову!
– полное четвертование не случилось: коварный староста умер от болевого шока и от потери крови.
– И братаны, узрев результат мести, тронулись рассудком.
– Основательно?