Прогулки с Бесом
Шрифт:
Медитациями занимался у завалинки восточной стены кельи, и что такие мои упражнения назывались "медитацией" не догадывался. Что-то большое и непонятное кроется в незнании, но что именно установит кто-то другой.
Сидел удобно: спиной упирался в кирпичи завалинки, а мой тощий зад в коротких штанишках из военного брезента одной из воюющих сторон, покоился на прогретой земле.
Рай и тишина! Если бы в этом раю ещё не хотелось есть! Тогда счастье было бы полным!
– Давай остановимся на чём-то одном: или воспевание твоего прошлого аппетита,
– Одно другому - не помеха, Пища и Аппетит - опора тела.
– Ага, особенно когда эта парочка неуёмная, и ничего, кроме сынка Жирок не рождающая.
Сидел, прислонившись к кирипичам заваленки, медитировал на свой манер и удивлялся тому, как исследованная вдоль и поперёк монастырская улочка превращалась в неузнаваемое место. Вроде бы она, родная улица - и как бы не совсем она!
Любимая восточная стена кельи была поворотом на другую улочку и смотрела на дорогу. Просто: нужно представить улицу, поворачивающую на девяносто градусов, и в месте поворота поставить монашескую келью, у которой одна стена с окном "смотрит" на уходящую дорогу. Пересечений дорог и дорожек в монастыре не было по причине: на "росстанях", как известно, наиболее сильно проявляется "нечисть", а прежний монастырь в нечестии не нуждался...
И увидел картину: два немецких солдата вели человека в интересной чёрной одежде. Они появились около кельи как-то неожиданно, я почему-то прозевал их на "дальних подступах".
Привожу подробности: впереди процессии и чуть сбоку - шёл офицер, сзади - странно одетый человек без головного убора. Чуть сзади, и по сторонам - двое солдат с винтовками. Орудия убийства солдаты держали так, что с них можно было выстрелить по конвоируемому в любую секунду. Что конвоиры держали винтовки в положении готовом для стрельбы за время в секунду - понял спустя годы и вдоволь насмотревшись различных фильмов "про войну".
У нормальных людей вначале идёт "теоретический курс", а затем - "практика", но для меня война эти "два кита" всякого обучения меняла местами: вначале видел - осмысливал потом... или вообще никогда. Так было с конвоирами и с оружием в их руках.
Четвёрка поравнялась со мной, офицер стеком показал человеку в чёрной одежде, куда надлежит двигаться и конвоируемый механически выполнил команду. Если бы сегодня видел лицо конвоируемого - сказал бы так: "лицо человека ничего не выражало, безраличным было..."
Руки конвоируемый человек в чёрной одежде держал сзади, но были они связаны - не разглядел. Не обратил внимание. Да и кто бы мог сказать, на что нужно обращать внимание в семь лет, а что пропускать мимо?
Группа повернула и стала медленно удаляться в направлении восточной части монастырской стены.
Необъяснимая тревога подняла и двинула следом за группой на удалении метров двадцати. Было от чего встревожиться: первый раз в тихом, без событий бывшем женском монастыре - трое немцев по какой-то причине и надобности куда-то вели человека не в своей форме! Никто из конвоиров не обернулся
– "Куда прешь!? Марш в келью"!
– вот и шёл за четвёркой людей... и пришёл...
... к малой часовне, где у южной стены был поставлен конвоируемый. Солдаты, не спеша, отошли от человека метров на десять, подняли винтовки, недолго держали на весу, офицер что-то сказал - и грохнуло!
Между поднятыми винтовками расстрельщиков и выстрелами, всего на долю секунды переключился зрением на лицо убиваемого, но как и для чего переключил внимание с одного на другое - объяснять не берусь.
Какой из мальчишки семи лет психолог? Или физиономист? Никакой, но видел, что на лице убиваемого не было никаких выражений. Ни ужаса, ни страха, ни понимания, что проходят последние секунды жизни в видимом мире и через миг всё кончится... Сегодня сказал бы о лице убиваемого: - "Это была маска" - тогда о масках ничего не знал...
Зачем нужно было смотреть на лицо человека? Мало было винтовок в руках врагов? Смотри на оружие, зачем лица убивающих и убиваемого? Что в них? Чего ждал, когда смотрел на отверстия стволов? Собирался увидеть, как вылетят пули и войдут в тело человека? Не дано! Чего было на концы немецких винтовок смотреть?
...у человека в чёрной форме подломились ноги в коленях, и он упал на правый бок. С самого начала казни он и стоял как-то больше правым боком к солдатам и на эту сторону упал. Работу солдаты выполнили "чисто" и профессионально: убитый "не копнулся".
"Копнулся" и "чистая работа" - определение новое, нынешнее, но не повсеместное: где-то убитых определяют как-то иначе.
А тогда так не говорили: убивать - убивали, но чтобы действо по умерщвлению себе подобного называть "чистым" - не догадывались и не употребляли.
И "копнуться" не годилось: "копаться" - что-то делать, проявлять признаки жизни, шевелиться после всаженных в тело пуль...
Ни один из стрелявших не подошёл к убитому и не проверил качество выполненной работы. Не было и "контрольных" выстрелов в голову лежавшего.
На казни присутствовали монастырские женщины. Как и откуда так быстро собрались на просмотр сцены убийства?
– смотрели на происходящее, но чтобы кто-то плакал - не помню... или стоял далеко от плачущих и не слышал? Не было от зрителей и криков-проклятий в адрес убийц, а так же не было выпущено ни единого призыва "бороться с оккупантами до победного конца".
– Ничего удивительного, в гражданах сидела старая вера:
– "Власть всегда права"!
– а какая - уточнения лишние, поэтому экзекуция и прошла "тихо и мирно".
В последующие годы в отечественных фильмах о войне подобную сцену любой режиссер расцветил бы сценами бунта против захватчиков с появлением дополнительных трупов из числа мирных ротозеев. Если орёшь и "протестуешь" - ты, как бы не совсем "мирный" житель? Возмущаешься действиями немецких властей!? Так громко!? Может, и тебя за компанию успокоить"!?