Прогулки с Бесом
Шрифт:
– Знаю: берут круглую стеклянную посудину, "чашкой Петри" зовётся, наполовину наполняют агар-агаром на воде, есть такая водоросль, на питательную среду сеют исследуемую заразу и в термостат, в тепло, где высев размножается. Исследуют колонию, по-научному диаспору и определяют степень угрозы окружающей среде от расплодившихся товарищей.
– Всякую диаспору слкдует заключать в большие "чашки Петри" и смотреть, на что способен расплод. Забавные учёные: что микробы, что люди им без разницы, одинаково "диаспора"
– Вот! Без питательного агар-агара и тепла зараза плодиться
– Бесполезно меня учить, не буду другим, гены не позволяют. Пустое занятие, сорт иной. Зачем мне марки, на какие нужды, что в них? Унукам председателей монеты нужнее, унуки должны получить европейское образование, а долг состарившихся "рабов с востока", когда-то с юношеским задором строивших чужой Рейх - ныне, без единой ноты недовольства, оказать материальную помощь в святом деле подготовки будущей интеллигенции страны! Только так бывшие пособники прошлым врагам могут искупить тяжкую вину перед родиной! А кто всегда главный на родине?
– Пред-седа-тели, "впереди сидящие", первые, то есть.
– Верный ответ. Набирай:
"О, если бы как в сказке появилось много денежных знаков и любящее старческое сердце моё помогло образовать унучка"!
– сказки в стольном граде давным-давно вымерли, прекратились чудеса, никто и никому не рассказывает сказок, явью довольствуются...
– ... явь грубее сказок и не имеет привычку меняться. Учёные в заморских странах унуки проявят интерес в какие суммы обошлось получение закордонного образа, найдётся единый, кто просветит унуков чего, у кого и сколько взято, и если "да" - как образованные унуки примут тычки в рыла?
– Проглотят. Чья кровушка?
Прошли времена биографий, как примитивных "родился-крестился" - так и подробных. Не проявляют интерес к дедушкам, никто не пишет "мой дедушка по отцу трудился на посту председателя колхоза "им. Путь к разрухе". Не будет вопросов "кто обрушил средства на закордонное обучение" - и, выяснив, никто не покраснеют до корня волос за деяния предка.
– Но памятник из чёрного полированного камня с ликом полного профиля дедушки вора на "пристыженном" кладбище стольного града поставят. И лирическая, до слёз, надпись золотом сделают: "спи спокойно дорогой и незабвенный кормилец-поилец наш, обрети покой от глупых вопросов прокурора!"
– Помянут отеческим изобретением "царствие ему небесное, добрый был старикан!"
– Когда в отечестве блядство прекратится? При жизни почёт и после ухода на тот свет порция почётов не меньше!
– Никогда, вы до глупости и без меры добрые, коли ворам и прохиндеям пуховую землю и царствие небесное задарма раздаёте.
– Если в видимом мире воровал - без воровства в царствии небесном вторично умереть можно, как без любимого занятия обойтись?
–
– Что отец во вражеских пособниках ходил и на минуту не забываю, устал от памяти, до того дошло, что у самого отростки вражеского прислужника, как бородавки, появляться стали. Крепкие такие, твёрдые... Пожалуй, если ветер перемен подует в мою сторону - не потрачу и секунду на раздумья:
– Помогать врагам, или сдохнуть, если враги лучше друзей? Коллаборационист презренная тварь, своим вредит, но отчего "свои" делаются хуже чужих - ответа нет.
– Есть ответ.
– Какой?
– Слышал о "породе"?
– Краем уха...
– Она ещё "порченой" зовётся...
– Верить?
– Твоё дело...
– "Боже, избавь от друзей, а от врагов сам избавлюсь"!
– Отстаёшь, новая редакция звучит приятнее: "боже, избавь от друзей, а с врагами договорюсь"
Сил нет устоять против генов предка, они, подлые, до скончания дней будут толкать образованного унука на воровство, нет лекарства от краж, и никакими сорбонами с оксфордами не удержать от наживы любым способом
– Рад?
– Чему?
– Успокоительному "не один я горбат?" Если за кусок хлеба готов служить врагам слабыми талантами и способностями - дедов унук с оксфордом в кармане, или с иным пристыженным учебным заведением Европы отдаст себя за блага на пару порядков выше. Масштаб иной, тому и учился. Уровни разные - суть одна.
– Найдись во времена "расцвета социализма" пророк и поведай, что стыд за отцово служение врагам когда-то сойдёт на "нет" - не задумываясь подписался под вердиктом о смертном приговоре себе. Друг и компаньон: грех умыкания чужих денег страшнее коллаборационизма, сорт у грехов одинаков?
– Не вижу реакции на замечания текстового редактора о "унуках". Программа умаялась напоминать правильное
написание любимого слова, но гнёшь своё! Объяснись?
– Пожалуйста: унук - обычный внук, но хотел услышать, как замёрзшими, непослушными губами произнесёшь наше отчее слово? Пробовал? Ах, прости, губы отсутствуют, нечему мёрзнуть, а имей речевой аппарат вроде моего - задубевшими на холоде мышцами рта только и смог бы вытянуть губы трубочкой на манер обезьяны и произнёсти "у". Литеры звучанием схожи, и в итоге особой разницы у внука и унука нет, унукам безразлично. Работает отеческое "хоть горшком называй - да в печь не ставь", замена литер суть унуков не меняет, это не "блядь" и "блуд".
– Не желаешь моими возможностями посчитаться с вором председателем, клич "Жажду крови" заорать не хочется?
– С удовольствием... хотя нет, не надо, беся! Дядя не о себе думал, мечтал унучкам райскую жизнь подарить.
Отец, вражеский прислужник и праведный председатель Фонда родственники, оба преступили черту во имя любви отпрысков. Время определяет размер (масштаб, объём) преступления, и отцов грех служения врагам военного времени в разы тяжелее председательского греха.
– Грузоподъёмность разная, естественно.