Прогулки с бесом
Шрифт:
– Бес, с чего враги начали познавать мой язык?
– Чего спрашивать! С мата, понятное дело.
– Хорошо, научили пришельцев русскому мату, но куда бы пришлые свой мат подевали? Отказались, забыли и перешли на мой? Немецкий язык, что преподавали в школе после войны, начинался не с "инвективной" лексики, "задворков языка", а с немецких народных песенок.
– Был бы и акцент, без акцента никак нельзя. Иностранец, говорящий на русском без акцента не иностранец, звания "иностранец" лишается. И русский язык с акцентом - не русский, но что-то иное. Будучи народом
– Изучая русский - мат обошли вниманием?
– Вначале да, но оглянувшись по сторонам и общаясь с покорёнными быстро опомнились и немедля исправили ошибку. На благо и пользу беседы в повседневности - перетрясли родной язык в поисках не менее звучной ненормативной лексики с желанием не отставать и сделать богатую русскую речь ещё богаче. Работу по обогащению языка сопровождали вашим "Знай наших"!
– Это и есть второй пункт, по коему завоеватели обязательно потерпели окончательный "капут", и если не в сорок пятом, то не позже пятидесятого - ни единого захватчика в России не осталось, сбежали бы! Почему сегодня "восточные" немцы живут иначе, чем их западные братья?
– За долгие годы оккупации развратились вашей матерной лексикой.
В отечественной литературе до переворотного времени встречается "обрусевший немец", поминались обрусевшие шведы и датчане, но чтобы кто-то ещё превращался в русского - в старой литературе не упоминаются. Как основательно и глубоко истинно русские уступали онемечиванию и англинизации - статистических данных не имеем.
– Как думаешь, сегодняшний русский язык в силе кого-либо из зарубежных граждан "обрусить", не потерял силу?
– Если будете продолжать "приколы" иноземными словами - в следующее нашествие врагов язык не защитит вас, на глазах слабеет от "рейтингов". В прежнее время мат помогал при хождении в атаку на врагов, но "рейтинг" - нет.
Уважаю тех иностранцев, которые знают мой язык, и чем хуже они с ним управляются, тем большее уважение к ним испытываю! В такие моменты горжусь, что свой язык знаю лучше любого иноземца. Часто знание чужого языка бывает необходимым, спасительным. Расскажу о случае, когда знание чужого языка спасло жизнь пятерым, или более того, юным гражданам "страны советов". Короткий эпизод, подарил товарищ по работе:
– Мать войну девчонкой встретила. Как немцам в деревню войти, в самый неопределённый военный момент, когда "наши" ушли, а враги только собирались занять освободившееся место - дед сгрёб ребятню в охапку - и в погреб! Куда ещё? Во все времена лихолетья мы прятались в погребах. Сидят, трясутся от страха и холода. Погреб - он и есть погреб, погреба для того и строили, чтобы зимой в них тепло было, а летом - прохлада. Отчего ребятня тряслась больше, то ли от холода, то ли от страха - кто знает? Пожалуй, всего хватало. В общем - погребение. Но никто не плачет. Ждут. А чего ждут - не знают.
Наконец-то всё затихло, и вот они, оккупанты, вступили! Проходили двое солдат мимо погреба и начальник
– Карл, гранату!
– и указал на фортификационное сооружение русских сёл и деревень: погреб. За каким дьяволом швырять гранату в простой крестьянский погреб - об этом следовало бы расспросить оставшихся в живых служивых Вермахта.
А тогда подчиненный, было, приготовился выполнить указание старшего по званию, как вдруг из погреба на чистейшем немецком языке с австрийским уклоном, донеслась просьба не делать этого!
Враги удивились, отменили бросок гранаты, после чего голосу, высказавшему просьбу на немецком языке с австрийским уклоном, было предложено выйти на свет белый из фортификационного сооружения (подвала) с поднятыми руками. Дед незамедлительно выполнил приказ, а за ним выползла и детвора. Был задан вопрос:
– Где и когда так прекрасно освоили язык?
– От первой мировой осталось, австрийский плен!
– потекла беседа, и предались воспоминаниям о Рейхе новые враги со старым врагом! Но не долго: солдаты были молодые, а дед - старый, поэтому и беседа была разной. Только и всего, что на одном языке, но всё равно приятно. Военные проводили "захват жизненного пространства Рейху", свободным временем не располагали, спешили.
– И чем закончилось?
– Ничем. Немцы отправились продолжать захват чужих земель, а дед с детворой в избу вернулся.
Сколько жизней сохранил старый человек одной фразой на чужом языке? Что сказал вражеским солдатам? Nicht schissen!? Или что-то другое?
– об этом не спросил у товарища: он не знал.
– Пиши: "главное в войне - это "свободное использование "права на убийство себе подобных и в неограниченном количестве".
– Об этом сказали.
– Лишнее напоминание не повредит. Дополни: "но не все и всегда этим правом пользовались".
– Думаешь? Ни в тему и не к месту замечание появилось: "Германия оккупировала Норвегию..." - и после очередного "рыбного" скандала с норвежцами на карте мира, где эта Норвегия расположена: сплошные голые камни, фьорды и вечные льды... Чего немцы искали в Норвегии?
– Тяжёлую воду...
– замогильным голосом сказал бес.
– Ничего не знаю из того, как норвежцы сопротивлялись захватчикам? Сколько убитых и раненых норвежских солдат? Брали потомков викингов в плен с последующим содержанием в лагерях? Где подтверждающие документы? На сегодня остались те, кто помнит оккупацию Норвегии? Что говорят?
За компаньона и за себя заявляю: мы в фантастике - абсолютные, твёрдые и надёжные "нули" и самостоятельно ничего породить не можем. Правда, о способностях напарника в фантастике ручаться не могу, но что сам "дуб" - это наверняка. Случается, но редко: сходит на нас эдакое "озарение" и тогда чужую, но только понятную "на все сто" фантазию берём себе. Воруем и полностью становимся похожими на сектантов, кои эксплуатируют места из христианского учения, дающие максимум власти и прибыли над слаборазвитым сознанием пасомых. Грешим с бесом во всю ивановскую, в удовольствие нарушая закон об авторском праве.