Прогулки вдоль линии горизонта (сборник)

Листвина Ирина

Послеполуночный

(Снегопропады)

Одинокий свет и морозный ворс,листовой воротник-карниз…И протает ли с жести изморосьиль под утро бросится вниз?Надвигаясь, плывёт и плавитсяАйсбербург [28] накалённых лбов.В стройных снах со дна надвигаетсяполк фонарных калек-столбов.В гололобье крыш снег бормочет: «Ночь».На домах туманность рубах,слуховая и одиночнаяс чердака – в водосток труба.Прилегла душа в тихом холоде,на глубинной дельта-волне [29] ,гаснет Эго (и эхо) города,воск неоновый в вышинекак сквозь копоть… Сколько их, медленнотьму светлящих капель в саду?Шорох? Зов ли? Идти мне велено:«Слышу, слышу, спешу, иду…»

28

Город

айсбергов, срединное «г» стёрто в соответствии с неписаными правилами языка.

(«Снегопропады: Послеполуночный»)

29

Энцефалограмма мозга включает и дельта-волну, соответствующую состоянию наиболее глубокого сна.

Бессонница в чёрных томах

Ал-ру Ке-ну

(Моя бездомная любовь)

I

Бессонница в чёрных томах,бег белых полей наяву.Я в серых и жёлтых домахжизнь – вместо себя – проживу.Сны робко нисходят за мнойс глядящих в забвенье зеркал,Твой облик стал прядью льняной(заброшенной в лунный овал).Дрожит, как разбитый фонарь,древесными гранями сад.Бьёт в колокол старый звонарьсобора любви и утрат.Там в узком, как рана, окнедамасских клинков голубей,застынут, забыв обо мне,химеры минувших скорбей.

II

Там в самую раннюю раньнебытия забытьёшепнёт: «Есть льдистая грань,легко соскользнуть с неё»Там время – кормчий впотьмах.Весь век мой будет ононести к тебе на руках,но – только в это окно.

Лиственный

(Снегопропады)

Белые листья слетают мои,красные, жёлтые падают с крон.Белые листья – в четырёх стенах,Чёрные – по ночи – с четырёх сторон.Ими заполнена, ширится ночь,красные, жёлтые не в силах помочь.В ком [30] – большой, скомканный (со звуком «клэп-клок» [31] )белый попал, неисписан, листок.В окна стучит знаки морзе Мороз,колет в сознании точки насквозь.Дом стеклоокий, что наискосок,красные, жёлтые светят – кому?Им в голубом – на прощанье – данамилость: кружась, завораживать тьму.А за окном треугольник окна,сложен, отослан, белей полотна.Но неопознан его адресат,Чуть рассветёт, он вернётся назад.

30

В снежный ком.

31

Звукоподражание, составленное из двух односложных англ. слов: clap – хлопать, clock – часы

На даче в саду

Ал-ру Ке-ну

(Моя бездомная любовь)

Это пригород,куст и изгородь,горе, счастие мимолётные,скрытных крыл трепетанье лёгкое.Это иволга – «милый, милая»,это снегири – «снег с ресниц сотри»и синичий глаз – «спички свет погас»,это коростель — «скоро стлать постель».У малиновки – мал-малинов сад.Молния! —И куст ринулся назад,но всю ночь в окне плакал, не дыша:«Ты прости, моя малая душа».Так и сплыл наш дом лепестком к луне,о тебе одном плачу я во сне.Жаворонка жар с тоненьких небестолько продолжал, только о тебе.

Ледостав Летнего сада

(деревьев и статуй) ночью [32]

В Элизий улетаетИх лёгкая душаА. С. Пушкин

Ведь можно жить при снеге,При холоде зимы.Как голые побеги,Лишь замираем мы.Д. Самойлов

(Снегопропады)

32

Этот снегопропад, названный здесь ледоставом, заканчивает оба цикла «Шансон Сон» – и лирический, и абстрагированный (элегические стихи и основную часть «Снегопропадов» (Написанную одновременно с ними.)).

Он – о застывании любви, которая останется на всю жизнь, но обречена не на естественное, тёплое существование в живой сущности души и тела, а на иную его форму, подобную медленно застывающему воску. И всё же – вопреки всему – живому, потому что затаившему в себе пламя и свет свечи.

«Снегопропады: Ледостав Летнего сада».

Вспыхнул чиркнувший снег,лёгкие ресницы,до утра к дрёме веккаменных – лепиться.Вспыхнул в камере сад,чёрно-белый, чёткий.Статуи стоя спят,тени на решётке.В камне – воска ожог,колебалось, тлелочуть живое в чужом,лёгкой тени тело.Но не вспыхнет извнеласковое пламя.И нельзя свет в окнеудержать руками.Свет ночной, свет всегдаконтурный

и лунный —выплеснут, как водаиз разбитой урны [33] На руке мокрый снег(хлороформа клочья?).Не пролить – проще б! Нетслёз и глаз – воочью.Снег летит… Им дыша,нежны ль губы статуй?Свеч прозрачных душа,пар голубоватый.1969 г.

33

Известная статуя с разбитой урной, из коей льётся струя воды.

Часть вторая

II. Подмена рar depit [34] …И отголоски

Дом в шалаше

Д. Ф-су

1. Разъезд

Иногда торжество ложных чувств над привязанностью пагубнее для неё, чем измена.

Ж.-Ж. Руссо

Всё. Прощаясь, мы молча с тобой постоим.О прошедшем – ещё помолчим, погрустим.(Но когда же он скажет мне просто: «Прощай!»И покажет-подскажет мне, как отвечать?)Ты, вина, – чья ты тень? Что маячишь в углу,что боишься и шага не ступишь к столу?Зря склонялась ты, тень, то ко мне, то к нему,каждому прошептав: «Я ничья – никому».Зря металась, таясь, от меня, от него:«Не хочу, – мол, – ни лгать, ни пугать никого».Скрыв упрёки, как прячут безжалостный стон,ты в ногах, на полу танцевала бостон.Без измены окончился молча наш день.Сгинь в ночи ты, сообщница, общая тень

34

C досады (фр.).

2. О падении

Этой ночью падала луна,изредка скрываясь за домами,и стояла в арках тишина,дева с поминальными цветами.Падала в обычный небосклон,падала то медля, то срываясь,вслед дома – спокойно колебалисьоднотонней инфрасерых [35] волн.В тёмных стёклах с метинками льда(в памяти – такой же слой изгнанья)падала Селена в бессознаньемлечным слепком детского гнезда.Хоть шаги неровны и длинны,твой двойник случайным был прохожим.Что он знал о городе, похожемна раздробленную персть луны.Свет, как стон, прерывисто лучист,вдруг померк, дойдя до изголовья.…Мел скрипел, шуршал осенний лист,отчертив квадратики безмолвья.Падала и падала луна,зеленела медь, мосты вставали,Нет, не стала падалью она,но её на лунки разорвали.Чьей-то жизни не было как нет.Кто ты, призрак, вечно уходящий?В перегонном кубе стынет свет —известковый, резкий, жалко льстящий……В городе глубок ночной покой,смолкли птицы, отключился грохот.Воротник подняв, бреду домой —к свету фонарей за поворотом.

35

Известны инфракрасные и ультрафиолетовые волны, они невидимы. «Инфрасерых» в природе нет, но всё та же невидимость позволяет ввести их в текст, как метафору.

(«Подмена par d'epit»: О падении).

Васильеостровский

А над Невой – посольства полумира,Адмиралтейство, солнце, тишина…О. Мандельштам

(Снегопропады)

I. Площадь

На Васильевском низко, клубами,пропадая в подземных сильфонах [36] ,глух, впадал снегопад перед намив лобный, вдолбленный вакуум сонный.Снег взмывал, проплывал под ногами,пролетал с непоклонным наклоном.И чернея главами, колоннывыступали на миг из ампира,как из призрачно буйного пира.И корсетные рёбра тех заловпрогибались, шурша несказанно,а фасадам – глаза застилало.Но зарницей на миг из ампира колокольное яблоко мира(снегопада свеченьем сверхочнымрассечённое, в точечных толщах) —раскололось на срезе… Вот площадь.

36

Сильфон – гофрированная раздвижная труба.

II. Переход

Оселок ножевой [37] под ногами,отражается в небе над нами…Да как спички ли, семечки – люди(а другого уж больше не будет)над искрящим бессолнечным срезом — сердцевины наклонной, чернея,всё бегут, оглянуться не смея,шаг держа, под полою таимы,тёплым дымом полынным хранимы.«Помоги перейти!» Но он тожес круга на круг, а выйти не может.И по острой, как порох, порошенам метаться на спичечных ножках.(Муравьиные лёгки поминки,средь снежинок чернеют кровинки.)Снегопад не поможет нам в горе,он идёт, как волна в Лукоморье,к Стрелке, Биржею втянутой в площадь.

37

Этот переход уподоблен здесь оселку (но огромному) уличного точильного станка, какие тогда встречались нередко.