Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Проходимец (сборник)
Шрифт:

Мимо нас проходит несколько совсем молодых людей, лет, может быть, восемнадцати, пьяных в дым, громко разговаривающих на смеси фени и неоригинального, лишенного всякой свежести и потому крайне похабно звучащего мата. Где, как и, главное, зачем научились так разговаривать подростки, приехавшие в Америку, скорее всего, в весьма нежном возрасте?

Герман разводит руками. Он разделяет мое недоумение.

– Ты проси, чтобы тебя перевели в Москву, на полный пакет экспатриата, включая оплаченное жилье в центре, шофера, няньку ребенку и личного парикмахера жене, – советую я.

– Ну, если мне все это дадут, я сильно отбиваться не буду, – улыбается Герман. – Но пока таких предложений не поступало.

– Должны поступить, – заверяю я товарища. – Западный капитал, осваивающий рискованные рынки, нуждается в добровольцах. Я помню, сколько таких ухарей было. Ни бельмеса о России не знали, на языке не говорили, а деньги и бенефиты гребли лопатой. Знаешь, как крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом, так и эти блядские специалисты работали американцами и разными прочими шведами. Лицом торговали, в прямом смысле слова. И небезуспешно, что характерно.

– Я помню, – улыбается Байтингер. – Тогда это было возможно. Такое, знаешь ли, время было – общенациональной проституции. Все только и думали, как бы под заморского гостя подлезть. И я не только девиц имею в виду.

– Ну, теперь, ты сам будешь заморский гость, – я подмигиваю Герману. – Так что смотри,

не переутомись.

– Сейчас все по-другому. Но маразма в России хватает, это само собой. Затем и еду, чтобы помочь уменьшить количество маразма. Если перевестись не получится, все равно поеду. Уволюсь и поеду. Поставил себе срок – три месяца на решение всех дел. Катя, жена моя, со мной едет, хотя там кое-какие проблемы намечаются – вся ее семья в свое время от российского гражданства отказалась, так что придется визу делать.

– Сделаете. Ты, Герман, вообще-то молодец, – хвалю я. – Озабочен благом родной страны. Просто герой-идеалист. Пробираешься на Родину из постылой эмиграции, как в былые времена из какой-нибудь Женевы.

– Да нет, – мой собеседник пожимает плечами, – я строго из шкурных интересов. Там мне дышится лучше. А ты сам-то чем озабочен? Не думаешь возвращаться?

– Поживем – увидим. У меня пока тут еще дела есть, – говорю я.

– Ну, мне пора, – Герман, подает мне руку. – Всех благ, если до отъезда не увидимся.

Когда он ставит на подоконник бутылку пива, полную на две трети, поворачивается, и махнув мне рукой, начинает удаляться, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить Германа за рукав и силой не заставить его допить. Меня бесит, когда люди оставляют недопитый алкоголь.

Я продолжаю циркулировать по коридору и залам. На вечеринке представлены все слои русскоязычной эмигрантской публики Сан-Франциско и окрестностей, увеличившейся за последние лет десять в несколько раз. Самая большая группа – это, разумеется, евреи. Есть немного старых русских – потомков послереволюционных эмигрантов. Есть программисты, выписанные из России в годы интернетного бума, которым удалось зацепиться и остаться, после того как пузырь лопнул и волна, занесшая на Калифорнийщину огромное число компьютерщиков – в основном индусов, но и из России тоже, – отхлынула. Есть разный сброд, вроде меня, не подпадающий ни под одну из основных категорий.

Навстречу мне движется пара. Чрезвычайно импозантный мужчина под два метра ростом и интеллигентная дама в длинном вечернем платье и очках. Я солнечно улыбаюсь и говорю «Хай». Они чинно проходят мимо меня, не отвечая на мое приветствие. Мои соотечественники, приходится признать, в своем большинстве довольно невежливые люди. По мне фальшивая вежливость значительно лучше самого искреннего хамства. А не здороваться с человеком, с которым ты спала в течение почти полутора лет – это все-таки хамство. Я догоняю пару и хватаю импозантного мужчину за большую мягкую руку.

– Здравствуйте, меня зовут Павел.

Мужчина удивленно поднимает светлые брови, но тут же пожимает мне руку и отвечает, скорее добродушно, чем раздраженно.

– Очень приятно. Я Григорий, а это моя жена Татьяна.

Татьяна кивает. Выражение ее лица напоминает мне идолов с острова Пасхи.

– Очень рад знакомству! – восклицаю я. – Замечательный вечер, не правда ли? И музыка совершенно потрясающая. И люди все такие замечательные вокруг. Вы не подумайте, я не пьяный. Просто очень, очень приятно встретить таких интересных, интеллигентных людей.

Татьяна смотрит на меня стеклянным взглядом. Григорий ищет предлога, чтобы откланяться, но почему-то сразу его не находит.

– Вы знаете, Гриша, вы мне позволите так вас называть? Мне кажется у нас с вами много общего.

Восемнадцать месяцев я почти еженедельно драл его жену. Когда он уезжал в командировки, я просто спал в его постели.

Я не уверен, что белье менялось. Мне было по фигу. Я не брезгливый.

– Вы так думаете? – улыбается Григорий.

– Думаю? Я в этом уверен, прямо-таки убежден. Вы даже не подозреваете, как много вещей нас с вами объединяют. У меня такое чувство, что мы с вами практически братья.

Григорий весело, от души смеется. Мне нравится этот мужик – большой, сильный, красивый. И щедрый – судя по обстановке в доме и нарядам самой Татьяны, не работавшей в Америке ни дня. Мне и тогда было любопытно, и любопытно сейчас, почему Татьяна так отчаянно гуляла? При этом риск, что муж войдет в самый неподходящий момент, был – и немалый. Под конец Татьяна стала требовать, чтобы я навещал ее ежедневно в обеденный перерыв. Я не особенно противился. Правда, работавший поблизости Гриша иногда изъявлял желание вкусить домашнего и заявлялся без предварительного звонка. Я дважды спасался бегством с балкона второго этажа из-под самого его носа. Однажды впопыхах я даже выскочил на улицу в трусах, держа остальную одежду в охапке, и проделал путь до машины трусцой.

– Помилуйте, Павел, – говорит Григорий. – Да мы с вами и знакомы-то всего минуту.

– Да, но, вы знаете, у меня произошло узнавание прямо на каком-то подсознательном уровне. Может, в прошлой жизни мы с вами были родственниками?

Татьяна хватает мужа под руку и тащит его прочь от меня, что-то ожесточенно артикулируя ему в ухо. По ее губам я читаю различные нелестные для меня эпитеты вроде «пьянь» и «проходимец».

– Очень жаль! – кричу я им вдогонку. – Мне кажется, мы все-таки были родственниками в прошлой жизни, Гриша. У нас с вами могут быть схожие таланты, вкусы или даже заболевания.

Наша с Татьяной связь, необременительная и вообще почти идеальная, скоропостижно закончилась, после того как она заразила меня триппером. Как выяснилось, эта утонченная женщина помимо меня привечала еще трех постоянных кавалеров, двоих из которых я лично знал, не считая значительного числа более кратковременных увлечений. Я и два моих молочных брата, объединенные общей бедой, помели по сусекам, своим и знакомых, и отыскали какие-то давно просроченные антибиотики. К доктору с таким делом идти не хотелось, да и не покрывала моя страховка венерических заболеваний. Принятием ударных доз гонорея была повержена. Каким образом Татьяне удалось урегулировать ситуацию с мужем, я так и не узнал.

Я смотрю на удаляющуюся пару, на эту женщину, гордо, как на подносе, несущую в свет свою круглую, обтянутую блестящим черным платьем, задницу, и улыбаюсь. С некоторых пор мысль о том, насколько благосклонен этот мир к разного рода дряни, меня веселит.

Совершив очередное путешествие к бару, я чувствую желание отдохнуть и сажусь на диванчик, с другой стороны которого задремал полный парень лет тридцати двух-тридцати пяти. Почувствовав сотрясение диванчика, вызванное моим приземлением, парень открывает глаза, из которых тут же начинает брызгать на меня хмельная радость.

– Здорово! Тебя как зовут? – интересуется мой сосед.

Я смотрю на него и, поддавшись внезапному приступу конформизма или мимикрии, или как там еще называется желание принадлежать к большой, безопасно однородной группе, отвечаю:

– Давид. А тебя?

– А меня Миша. Слушай, Давид, давай с тобой выпьем, а?

Я замечаю, что на полу рядом с диванчиком стоит стакан, дожидавшийся Мишиного пробуждения. Миша не без труда нагибается и поднимает его.

– Дело хорошее. Я, как ты видишь, уже в процессе. А за что пить будем? – спрашиваю я.

– Мы буквально вчера грин-карту получили! Представляешь? – делится радостью Миша.

– Поздравляю, – говорю я искренне. – Действительно,

событие.

– До сих пор не могу поверить. А ты как сюда попал? Тоже беженец?

Я мычу что-то неразборчивое.

– Да, тут многие так, если не по семейным каналам, то как беженцы, – сообщает мне Миша. – Я до конца не верил, что прокатит, но адвокат говорил, не ссы – у всех работает и у тебя сработает. И сработало!

– А что сработало-то?

– Да, понимаешь, мы еще в России готовились. Всякие наглядные средства запасали. Ну, например, написали на каком-то гараже краской: «Жиды, вон из России!» – по-русски и по-английски на всякий случай, в Америку же все-таки подавали. Потом сфотографировали, типа наш гараж. Потом еще свастики на заборах рисовали и тоже фотографировали. Потом еще статьи о подобных происшествиях собирали из всех газет. Толстая такая папка получилась.

– Да ты Миша, просто молодец, здорово придумал! – восторгаюсь я. – Ну, давай, за американскую мечту! У тебя есть американская мечта, Миша?

– Не знаю, ну, чтобы дом был, работа денежная, дети в хорошую школу ходили.

– Что ж, мечта, достойная мечтателя. А сейчас-то чем занимаешься?

– Да пока пиццу развожу.

– Не беда, многие так начинали, – ободряю я. – Английский-то выучил уже более-менее?

– Пока так себе, в джуйке, ну то есть в Еврейском центре, на курсы хожу.

– Ну, Миша, это твоя страна теперь. Дерзай! – Я хлопаю нового знакомого по плечу. Я хочу встать и уйти, но вдруг чувствую приступ любопытства.

– Миша, а ты откуда такой? – спрашиваю я.

– Из Питера.

– Ты в России школу закончил?

– Конечно. И институт.

– Бесплатно?

– Ну да, тогда все было бесплатно.

– А в армии служил?

Миша смотрит на меня непонимающе.

– Зачем? Нет… Я по состоянию здоровья негоден. Ну, ты понимаешь, – он делает многозначительную паузу.

– Больной, значит. А лечили тебя тоже бесплатно?

– Конечно.

Я наклоняюсь к Мише, заглядываю ему в глаза и спрашиваю, без злобы или осуждения, с самым искренним интересом:

– Мишенька, дорогой, скажи, только честно – тебе совсем, нисколечко, ни капельки не стыдно?

Миша хлопает красивыми длинными ресницами.

Глава V. Попугаи и хиппи

У каждого пьяницы свой способ борьбы с похмельем. Я охотно использую народные средства, как то: огуречный или помидорный рассол, лимонный сок, кефир или американский его аналог баттер-милк, который, впрочем, уступает кефиру по лечебным качествам. Не пренебрегаю аспирином. Пиво дает почти мгновенное облегчение, но таит в себе возможность ухода в пике на второй день. На настоящий, полноценный запой, с отключением от мира на несколько дней кряду, у меня не хватает здоровья. Эти снадобья я, как и десятки миллионов страждущих, принимаю утром. Однако в силу особенностей организма мои похмелья сопровождают меня целый день, а то и два, и одних пероральных средств оказывается недостаточно. Нужно было найти какой-то радикальный метод для окончательной победы над недугом, и путем проб и ошибок я его нашел – бег трусцой. Метод этот, может быть и не самый интуитивный, но со мной он работает. Клин вышибается клином. Бегать я обычно отправляюсь после работы. Со стороны все выглядит вполне пристойно – человек ведет здоровый образ жизни. Мой коллега Тони Мак-Фаррелл иногда ко мне присоединяется. На первый взгляд немного удивительно, что примерный семьянин Тони лишает жену и детей своего общества на целый час, а то и на полтора. С другой стороны, в этом есть и своя логика: задерживаясь на часок, Тони предположительно улучшает свое здоровье и таким образом увеличивает общее ожидаемое время для проведения с семьей, так сказать, в долговременном плане.

Мы переодеваемся и выбегаем из офиса. При своем немалом весе Тони бежит весьма резво, и мне стоит большого труда не отстать от него. Стараясь избегать больших улиц, заполненных в этот час спешащим по домам офисным людом, мы сворачиваем в боковые улочки и переулки, пробегаем мимо небольших парков, скверов и газонов.

В одном из скверов с громкими воплями перелетают с дерева на дерево диковинные птицы – зеленые, с красными головами. Это попугаи. Их предков когда-то завезли сюда из Южной Америки, чтобы держать в клетках дома. Но этот вид попугаев оказался плохо пригодным для содержания в неволе – слишком шумным и драчливым. Разочарованные хозяева либо сами отпускали вздорных птичек на волю, либо птички как-то выбирались из клеток и улетали. Они сбились в стаю и через поколения приобрели одинаковый окрас. Сан-Франциско все-таки удивительный город – даже попугаи в нем есть.

На обширном приветливом газоне почти изумрудного цвета группа людей играет в волейбол. Судя по пестроте их одежд и расставленной вокруг защитной формации, такой как гуситские повозки, тележки и мешки, это бомжи. Похоже, что они, как и я, пришли к выводу, что спорт помогает в борьбе с абстинентным синдромом. Более авторитетное жюри по данному вопросу подобрать трудно. Бездомные играют здесь в волейбол почти ежедневно. Играют они, как и полагается бомжам, отвратительно. Каждый раз, пробегая мимо них, я замечаю высокую худую женщину в цветастой цыганской юбке до пят. Длинные, почти совсем седые волосы. Цветная ленточка вокруг головы. Многочисленные феньки на шее. Этакая вечная хиппи. Со скидкой на невзгоды бездомной жизни, в полной мере отразившиеся на ее лице, ей может быть лет пятьдесят пять – шестьдесят.

– Эй, Тони! – кричу я своему спутнику. – Посмотри вон на ту красотку. Хороша, правда?

– Какую? – Тони не сразу понимает, о ком я говорю. – А, вот оно что, ну, не знал, что тебя потянуло на бездомных старушек. Хотя, конечно, пикантно, особенно запах.

Не знаю, не нюхал. Почему-то я любуюсь этой женщиной, пытаюсь представить ее жизнь. Может, она убежала из дому где-нибудь в Огайо, добралась автостопом до Сан-Франциско и осела в одном из таборов хиппи в районе Хейт-Эшбери. Она вполне могла быть участницей Лета Любви в 67-м. С тех пор канули в небытие хипповские коммуны, концерты «Грейтфул Дэд», молодость, под действием разного рода субстанций и алкоголя постепенно поблек разум. Ее сверстники перебесились, закончили университеты, стали респектабельными, состоятельными, эффективными гражданами, купили дома, обзавелись детьми и внуками. А она вот играет в волейбол в одной и той же цыганской юбке каждый день на изумрудном газоне под вопли блудных попугаев. Все-таки есть в мире вечные ценности и люди, им преданные.

Мы пересекаем аллею высоких ухоженных пальм, трамвайные пути и оказываемся на Эмбаркадеро – широкой набережной, идущей вдоль залива. В это время на Эмбаркадеро много бегунов и роллеров, и мы вливаемся в их жизнерадостный поток. Мы бежим мимо зданий бывших пакгаузов, ныне приспособленных под офисы и рестораны, минуем Телеграф Хилл с красивой белокаменной башней в виде пожарной каланчи, построенной на деньги женщины по фамилии Койт, имевшей слабость к пожарным и сопровождавшей их повсюду. По мере того как мы приближаемся к Фишерманз Ворф, процент бегунов пропорционально к общему числу людей на набережной начинает снижаться. Процент туристов и праздно гуляющих, наоборот, увеличивается. Мы лавируем между ними, огибаем толпы, собравшиеся вокруг клоунов, комиков и художников. Пробегаем между рядов яхт, вдыхая восхитительный запах воды и гниющего дерева, исходящий от деревянных мостков и каких-то старых свай, невесть когда и зачем вбитых в дно залива. Такой же запах был на реке, на которой я вырос, – от нагроможденных друг на друга плотов, пацанами мы с них ловили рыбу. Минуем выставленные под навесом прилавки, с которых торгуют сэндвичами из крабового мяса, креветками и супом из ракушек «клэм чаудер» в чашках из свежеиспеченного кисловатого хлеба. Съел суп, съел тарелку – питательно и экологически чисто.

Поделиться:
Популярные книги

Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки

Марей Соня
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки

Последняя Арена 11

Греков Сергей
11. Последняя Арена
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 11

Ученик. Книга третья

Первухин Андрей Евгеньевич
3. Ученик
Фантастика:
фэнтези
7.64
рейтинг книги
Ученик. Книга третья

Идеальный мир для Лекаря 28

Сапфир Олег
28. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 28

Чужая дочь

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Чужая дочь

Барон Дубов

Карелин Сергей Витальевич
1. Его Дубейшество
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
сказочная фантастика
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Барон Дубов

Сумеречный стрелок 6

Карелин Сергей Витальевич
6. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный стрелок 6

Мастер 8

Чащин Валерий
8. Мастер
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Мастер 8

Кодекс Крови. Книга VI

Борзых М.
6. РОС: Кодекс Крови
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Крови. Книга VI

Кодекс Охотника. Книга VII

Винокуров Юрий
7. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
4.75
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга VII

Демон Системы. Часть 2

Poul ezh
4. Пехотинец Системы
Фантастика:
попаданцы
фэнтези
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Демон Системы. Часть 2

Дорога к счастью

Меллер Юлия Викторовна
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.11
рейтинг книги
Дорога к счастью

Возвышение Меркурия. Книга 14

Кронос Александр
14. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 14

Я – Легенда

Гарцевич Евгений Александрович
1. Я - Легенда!
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
фантастика: прочее
5.00
рейтинг книги
Я – Легенда