Проходная пешка
Шрифт:
— Хозяйка очнулась! Хицц очень переживал за хозяйку, Хицц два дня ухаживал за ней и очень рад, что хозяйка пришла в себя! — запричитал дух дома над Рианой, стоило той открыть глаза.
Голова раскалывалась, и бормотание духа отдавалось в висках ударами маленьких молоточков. Тем не менее до плохо работающего мозга Рианы дошла важная информация: она была без сознания два дня. Что ж, уже намного лучше четырех, но она все равно чувствует себя отвратительно.
— Хицц перенес хозяйку Риану в старую комнату хозяина Редила, — продолжал дух дома. — Хицц
— Хицц, замолчи, — поморщилась молодая волшебница и, насладившись тишиной, продолжила: — Принеси мне еды, лучше всего мяса. И пока я буду есть, расскажешь о той фибуле.
— Хицц все сделает, хозяйка!
Маленькое существо низко поклонилось и исчезло с гулом черного вихря, заставившим Риану снова схватиться за голову.
Глава 17
Экзамены
— Риана, вы собираетесь сдавать полный академический курс или просто решили стряхнуть пыль со всех книг из библиотеки? — иронично поинтересовался портрет сэра Геллерта, пытавшийся разглядеть хозяйку замка за грудой старинных фолиантов.
— Первое, — буркнула Риана, и ее темная макушка снова скрылась за горой книг.
— В таком случае позвольте поинтересоваться, зачем вам это? — продолжил допрос нарисованный маг, невозмутимо протирая свои очки. — Вы сами говорили, что в Дагмарскую Академию примут и с пятью практиками.
— Я вспоминаю, — снова невнятно промычала девушка, не отрываясь от чтения.
— Простите меня за любопытство, но что именно вы вспоминаете?
— Все.
Сэр Геллерт тяжело вздохнул. Старый волшебник так соскучился по общению, что Риана старалась лишний раз не оставлять его в одиночестве. Вот и сейчас Ланкрейз набрала в родовой библиотеке кучу книг и обустроилась в холле на полюбившемся ей диване. Но погруженность девушки в учебу по-прежнему не давала сэру Геллерту возможности насладиться приятной беседой.
Скосив глаза на расстроенный портрет, Риана решительно захлопнула толстый том «Искусства превращения» Умга Шталтунга.
— Извините меня, сэр Геллерт, — потерев уставшие от многочасового чтения глаза, произнесла девушка. — Я не хотела обидеть вас своим невниманием. Но ведь вы понимаете, насколько все это важно для меня.
— Риана, я прекрасно вижу вашу подготовку, вам не о чем волноваться, — уверил портрет молодую леди. — Вы сейчас зарылись в высшую магию и научные труды, которые знает не каждый профессор. Неужели думаете, что это понадобится на экзамене?
— Нет, конечно нет, — устало ответила Ланкрейз. — Я начала читать, чтобы понять, сколько знаю. И обнаружила, что постепенно вспоминаю все, о чем говорится в этих книгах. Чем больше я читаю, тем больше воспоминаний приходит ко мне… Но я, как и раньше, ничего не помню о прошлой жизни. Друзья, родные, любимые вещи — все это ничего не значит, этого словно не существует. Знаете, такое ощущение, будто никакой жизни раньше и не было, будто я родилась заново и только теперь выбираю свой дом, Академию и даже семью.
— Выбирать — это хорошо, — сказал
— Может быть, — согласилась Риана со стражем замка. — Но мне кажется, кто-то сделал меня такой, чтобы я выбирала все снова, а значит, он контролирует мой выбор.
— Выбор человека нельзя контролировать в полной мере, — заметил Генрих Геллерт. — Можно лишь подтолкнуть его к этому выбору, помахав перед носом нужными фактами, но кто вам мешает изучить любой вопрос самостоятельно и принять свое решение?
— Именно поэтому я и зарылась в книги, — призналась Ланкрейз.
— Это не панацея, Риана, — нахмурился портрет. — Как бы я ни уважал книги, должен признать, они не всегда могут поделиться ответами, тем более правильными.
— Поэтому я ищу ответы не только в них.
— Вы о том маге, дух которого вызывали неделю назад с помощью камня? Запамятовал, как его имя…
— Я вызывала разных магов. Был Волхон, потом Болжек… Думаю, вы говорите о Занзу. Инжаре Занзу.
— Да, точно. Никогда раньше, кстати, не слышал эту фамилию. Впрочем, я не слишком хорошо знаю волшебников Ашхониса.
— А Езариш? — вдруг спросила Риана, подавшись вперед. — Эта фамилия вам о чем-то говорит?
— Езариш… — протянул Генрих с непонятной интонацией. — Почему вы спрашиваете?
— Один из волшебников, которых я встретила в доме Олленгов, назвал символ Ризелиона знаком Геллерта Езариша. Мне показалось странным, что магу дали имя, которое совпадает с фамилией вашего рода.
— Ничего странного в этом нет, — быстро проговорил старичок на картине, — простое совпадение. А теперь извините меня, Риана, я очень устал и хотел бы немного вздремнуть.
Генрих немного поерзал на своем кресле, устраиваясь поудобнее, затем закрыл глаза и почти сразу захрапел протяжными руладами, напрочь игнорируя пристальный взгляд Рианы.
— Мы будем скучать по тебе, Элен, — мягко сказал Руди. — Ты уверена, что хочешь оставить мне кокон? Вдруг твой фамилиар скоро вылупится?
— Этот опыт длится уже полгода, и не факт, что из него вообще что-то выйдет. Пусть лучше останется здесь.
— До сих пор не могу поверить, что ты решилась поехать в Ашхонис, — призналась Эсми. — Тебе точно не нужна помощь?
— Помощь нужна, Эсми, но не в Ашхонисе, — сказала «Элен», глядя на рыжую девушку. Объяснение с ней прошло намного лучше, чем ожидала Ная Орай, принявшая облик Избранной. — Ректор Ремзлиг устроит в этом году обмен студентами, чтобы как-то объяснить мой перевод. И из Ашхониса к нам приедет одна странная девушка, та самая, которую мы встретили на Рыночной площади.
— Риана Ланкрейз? — удивился Руди. — Она так хорошо говорит по-детфортски. Не думал, что она из другого полиса.
— Может, она из Детфорта, просто училась там? — пожала плечами Эсми. — Помните, Дегал Менфирд тоже думал поступать в Ашхонис, но родители не захотела отпускать сыночка в такую даль.