Проходящий сквозь стены. Рассказы
Шрифт:
Нежась в этом новом теле, наша пара, опьяненная любовью и плеском волн, пестовала свое счастье под луной. Между Антуаном и Валери завязался молчаливый разговор — совсем незатейливый, конечно; каждый из них сохранил частичку своей личности, хотя отныне они и жили, так сказать, бок о бок, а порой и вперемешку. Временами доносился их голос — он тоже был теперь один на двоих и стал звонче. Возможно, этой чистотой тембра влюбленные хотели излить снизошедшую на них благодать, пусть даже Валери не слыла чересчур набожной, а Антуан и вовсе был чужд религии. Учитель физкультуры — а он как раз возвращался
Наконец, утомленные долгой прогулкой, Валери и Антуан направились прямиком в гостиницу, где жил Антуан, нырнули под одеяло и тут же забылись сном, крепким и дивным. Спустя четверть часа они расслышали сквозь сон стук в дверь, не понимая еще, что у них гость. И поскольку пара медлила с ответом, дверь приоткрылась, в щель скользнула рука и щелкнула выключателем. На пороге появился месье Ле Керек, отец Валери, между тем как хозяин гостиницы, проводивший его до комнаты, скрылся в глубине коридора.
— Мне крайне неловко, — начал месье Ле Керек, — вторгаться к вам посреди ночи так бесцеремонно. Я долго стучал, никто не открыл дверь, вот я и решил удостовериться, что вас и вправду нет в комнате.
Порывистым движением, которое Антуан не успел остановить, Валери скинула одеяло, бросилась к отцу и, повиснув у него на шее, воскликнула:
— Папа! Если б ты только знал, до чего я счастлива…
Но потом осеклась и разомкнула объятия, вдруг осознав, что эта дочерняя горячность плохо вязалась с двусмысленностью ее положения. С лицом бесстрастным — однако не без доли смущения — месье Ле Керек смотрел на юношу в пижаме, который только что душил его в объятиях, называя папой, при этом обращался на «ты» и говорил о себе в женском роде. Повисло тягостное молчание. Улучив момент, Валери и Антуан советовались, как лучше ответить на вопросы, которые отец не преминет задать.
— Месье Жукье, — сказал наконец Ле Керек, — вчера вечером, с моего дозволения, вы пошли с Валери прогуляться на пирс. Пробил уже третий час ночи, а моей дочери до сих пор нет дома. Вы обязаны рассказать мне, во-первых, где она находится, и, во-вторых, — что вы делали между четвертью десятого и двумя часами.
Закрыв дверь в комнату и предложив месье Ле Кереку присесть, молодые люди попытались рассказать ему правду. Валери рассчитывала, что в нем сработает отцовский инстинкт, Антуан уповал на широту бретонской души, готовой воспринять тайны любовных метаморфоз. Но, честно говоря, месье Ле Керек, который преподавал естественные науки в Реннском университете, повел себя совсем не как истинный бретонец и отец. В глазах его сверкнула ярость, он резко оборвал Антуана голосом, срывающимся от гнева:
— Черт подери! Поймите, мой мальчик, что я вылез из постели в два часа ночи вовсе не для того, чтобы выслушивать сказки. Если через пять минут вы не ответите мне, где Валери, то угодите в лапы жандармов, будьте уверены!
— Профессор, — сказали влюбленные голосом Антуана, — давайте проведем эксперимент. Ясно, что Валери не могла посвятить меня во все подробности вашей семейной жизни. Попробуйте спросить
Ле Керек пожал плечами. Предложение казалось заманчивым, особенно для человека, который привык полагаться на факты.
— Ладно, будь по-вашему. Что я сказал дочери, после того как впервые увидел вас?
— Вы сказали: этот Антуан Жукье, похоже, тупица, да и щуплый он больно.
— Что произошло у нас дома девятнадцатого октября прошлого года, за ужином?
— Отмечали день рождения мадам Ле Керек. Все сделали ей подарки: вы преподнесли замшевую куртку, Валери — перчатки. За ужином ваша дочь Жюльетта говорила об Одетте Вайрон — студентке, к которой вы неровно дышали. Вы смутились и, поймав на себе взгляд Валери, залились краской.
Изумленный профессор задал еще вопросы, на которые Антуан ответил так же четко и уверенно. Вроде бы все сомнения месье Ле Керека должны были отпасть, и влюбленные решили, что победа теперь уж точно останется за ними.
— Продолжать нет смысла, — заявил Ле Керек, — мне не удастся вас подловить. Вы явно в совершенстве владеете способностью читать мысли…
— Да неужто вы до сих пор не верите, что мы с Валери одно нераздельное целое?
— Я уверен, что моя дочь Валери — полноценный человек и она не зашита у вас под кожей. И поэтому спрашиваю в последний раз: где она? Послушайте, я вполне допускаю, что во время прогулки вы могли поссориться и разойтись в разные стороны. Просто расскажите мне все, что вам известно.
Антуан ответил, что на деле все обстоит иначе и ничего тут не попишешь. Тогда с возмущением и досадой в разговор вступила Валери.
— Да ты просто лицемер, — упрекнула она отца. — Ты боишься правды. Боишься признать истину и тем самым сделать себя посмешищем в университете и поставить под удар свою репутацию ученого. А между тем дома ты вовсю рассуждаешь о телепатии, о передаче мысли на расстоянии — и после этого у тебя хватает совести заявить, будто ты во все это не веришь. Выходит, в тебе нет ни мужества, ни честности.
— Но что вы хотите? — удивился Ле Керек. — Лучше уж верить в телепатию — этот феномен, по крайней мере, укладывается в голове, — чем в нелепое слияние тел. Вам больше нечего возразить?
— По-моему, вы ханжа, — просто сказал Антуан.
Профессор искоса посмотрел на кровать, заглянул в шкаф и в ванную, желая удостовериться, что Валери там нет, позвал хозяина гостиницы и попросил его обратиться в жандармерию. Хозяин считал Антуана славным юношей и вступился за него, к тому же он не хотел тревожить других постояльцев. Он был удивлен, услышав, как Антуан говорит профессору:
— Наверное, ты подозреваешь Антуана в каком-то злодеянии, думаешь, что он разделался со мной, учинив насилие? Да будет тебе известно: хоть мы и не помолвлены, но уже любовники. Четыре дня.
— Правда? — спросил отец, невольно принимая правила игры, словно в Антуане Жукье было два собеседника.
— Правда, — подтвердил Антуан.
— Боже милосердный! — воскликнул Ле Керек. — Ума не приложу, что меня удерживает от…
— Спокойно, спокойно, — вмешался хозяин гостиницы. — Что тут у вас стряслось, в конце концов?