Проигравшему - смерть (авторский сборник)
Шрифт:
— Первый, кто шевельнется прежде, чем я исчезну, получит пулю в живот, — предупредил я их.
Они видели, что я не шучу и не трогались с места.
Дойдя до конца переулка, я бросился бежать. Сэнди уже сидела в машине, мотор работал на полных оборотах, дверца, обращенная к тротуару, была открыта. Она сняла ногу со сцепления в ту же секунду, когда я впрыгнул в машину. Автомобиль рванулся по улице. Лишь проехав несколько кварталов, Сэнди сбавила скорость.
— Мы могли бы подержать их на мушке и вызвать
— А зачем? Они бы ни в чем не признались. Сказали бы, что просто в шутку хотели нас напугать.
— Хороши шутки! Попытка изнасилования и убийства!
— Даже если бы ты открыла свою принадлежность к полиции, максимум, что бы им дали — это три месяца за угрозу изнасилования. Сами бы они и рта не раскрыли.
Сэнди внимательно посмотрела на меня.
— Как ты думаешь, они специально поджидали нас?
— Конечно! Тот, кто это подстроил — кто бы он ни был — всеми силами старается помешать нам найти Пауэрса.
Сэнди остановила машину на углу 42-й улицы и Лесингтон-авеню.
— Мне пора на работу. Попытаюсь все-таки выяснить адрес Шеда.
Я пересел за руль и дождался, пока Сэнди поймает такси. Потом поехал в восточном направлении. Мне удалось найти стоянку недалеко от здания ООН. Я зашел в первую попавшуюся кондитерскую и попросил телефонную книгу Лонг-Айленда.
Сев снова за руль, я проехал тоннелем под Ист-Ривер и направился по автостраде Лонг-Айленда. Я собирался нанести визит брату Сибил Лоудер — экс-гангстеру, ныне почтенному коммерсанту, Вирту Коулу.
На металлической вывеске, укрепленной на высокой изгороди, было написано: «Вирт Коул. Песок и гравий». Через открытые ворота я проехал по немощенной дороге к высокому песчаному холму. У подножия холма стоял высокий бетонный барак, за ним зиял огромный песчаный карьер. Он был настолько широк и глубок, что в нем свободно уместились бы несколько самых крупных небоскребов Нью-Йорка. По дну карьера ползали два экскаватора. Большой бульдозер подталкивал выкопанный песок к воронке транспортера. Когда-то и я на таком работал.
Я поставил свой «форд» рядом с дюжиной других машин на плоской вершине холма и направился к бетонному бараку. К его открытой двери вела деревянная лестница, заканчивающаяся узкой террасой, висевшей над пропастью карьера.
Барак служил одновременно и конторой, и складом. Какой-то человек в комбинезоне, склонившись над столом, списывал цифры с узких бумажек в конторскую книгу. Другой, в халате, говорил по телефону — судя по всему, с водителем, грузовик которого потерпел аварию где-то на дороге. Когда я вошел, человек у письменного стола поднял голову.
— Вирт Коул? — спросил я.
— Внизу, в карьере. — Он встал, подошел к окну и показал пальцем вниз. — Вон, видите? В красной фуражке, рядом с транспортером.
—
Он объяснил. Барак имел вторую, заднюю дверь, через которую я и вышел. По краю карьера проходила узкая тропинка. Слева поднималась отвесная стена холма, справа зияла яма карьера глубиной более ста метров. Тропинка вела к шаткой деревянной лестнице, спускавшейся в карьер. При каждом моем шаге по обе стороны от лестницы возникали маленькие песчаные потоки. Шурша, они скатывались вниз.
Человек в красной фуражке с большим козырьком, какие обычно носят рыболовы, был коренаст и крепко скроен. С виду ему было лет 55. Он был в сапогах, коричневых брюках и синей рабочей спецовке. Лицо загорелое, твердое. Не отрываясь, смотрел на ленту транспортера и что-то помечал в записной книжке.
— Вирт Коул? — Перекричать грохот машин было нелегко.
Он посмотрел на меня без всякого выражения. Глаза его были словно подернуты матовой пленкой, на щеках лежали глубокие складки, какие бывают у людей, привыкших глубоко прятать свой необузданный характер. Он молча кивнул. Я назвал себя.
— Я провожу расследование смерти вашего зятя.
— Разве в полиции своих людей не хватает?
— Я работаю не для полиции, мистер Коул. Меня наняла жена Харриса Смита.
Он посмотрел с непонимающим видом.
— Ах, да... Смит. Этот сумасшедший пианист, который застрелил Стю?
— Его жена не верит, что он совершил убийство.
— Но он, кажется, сознался...
— Может быть, он сознался под давлением. Вполне возможно, что он потерял голову и взял на себя то, что не совершал. Знаете, люди, использующие наркотики, способны на что угодно, лишь бы вовремя получить свою дозу.
Его лицо снова выразило недоумение.
— Я не вполне вас понимаю. Кому же тогда потребовалось убивать Стю?
— Это я и надеюсь узнать у вас.
— У меня? Стю был никчемным малым, но, насколько мне известно, врагов у него не было. Если бы у него случились неприятности, сестра обязательно сказала бы мне об этом.
— А может быть, у него были неприятности, о которых жена не знала?
Он пожал плечами.
— В таком случае, я о них тоже не знал бы.
— А может, и могли бы.
— От кого же?
Я собрал все свое мужество.
— От кого-нибудь из ваших друзей-гангстеров.
Складки на его лице углубились, в глазах промелькнуло неприязненное выражение.
— Мне нечего скрывать, — сказал он. — Когда-то я был гангстером, но теперь я с преступным миром не связан! Ни с кем из людей, с которыми я был связан раньше, не поддерживаю никаких отношений. Днем я слишком занят, а к ночи так устаю, что и в город ехать нет сил. У меня домик в Норт-порте: там я отдыхаю, смотрю телевизор. Мое предприятие на хорошем счету. Вот и все.