Проигравшему - смерть (авторский сборник)
Шрифт:
Конелли молчал, оттягивая время, чтобы подумать. Вначале он решил соврать, отделаться одними словами и тем самым сохранить себе жизнь. Но тут он увидел, как внимательно изучает его лицо Паоло, и отбросил эту мысль.
– Я не предатель, – сказал он тихим чужим голосом. Произнести такое, чувствуя прикосновение холодного ствола, было нелегко, но он заставил себя выдавить слова. – Если вы хотите, чтобы я заманил в вашу ловушку братьев Галлахеров, – я этого сделать не смогу. Я не продаю тех,
Он высказался и теперь, с громко бьющимся сердцем, выжидал.
Паоло улыбнулся.
– Я знаю это, Джонни. Мне не нужны те, кто может предать. Я говорю о более поздних временах, когда Галлахеры исчезнут. После этого организация Линча распадется. Тогда ты будешь одним из тех, кому я поручу собрать ее, но под моим началом. Ты будешь играть важную роль. Так же как Бруно и Анджи Диморра и Хайм Рубин будут играть свои роли. Работая вместе, мы посадим Оуэна Шейла в кресло мэра. И тогда город наш. Устраивает?
– Может быть, это и заманчиво, – осторожно согласился Конелли, – но они, насколько я знаю, не собираются убираться.
Паоло злобно улыбнулся.
– Они исчезнут. Они помогли убить Дома Руссо. Так будет и с ними.
– У тебя нет шансов дотянуться до них в «Триангле» или где-нибудь поблизости, – твердо сказал Конелли. – Они не настолько глупы, чтобы покидать то место, где они в безопасности.
– Это моя проблема. От тебя требуется только не забывать того, что я тебе сказал. Когда подойдет время, позвони мне в отель «Бекшае», там будет моя штаб-квартира, как только Галлахеры выйдут из игры.
Паоло положил свою большую ладонь на плечо Конелли.
– Ты сам поймешь, когда это время наступит. Я буду ждать твоего звонка.
Конелли ничего не ответил, но Паоло, казалось, и не ждал ответа. Открыв дверцу, он вышел на тротуар. Револьвер был убран с шеи Конелли, и Бруно покинул заднее сидение.
Конелли сидел и смотрел в зеркало, как они направились к стоящей сзади машине и сели в нее. Он не шевелился, пока их машина не проскочила мимо и не скрылась за углом.
Федеральный суд занимал массивное здание из белого кирпича неподалеку от мэрии. Чиновники и работники прокуратуры размещались на третьем этаже. Хайм Рубин сидел на длинной деревянной скамейке в приемной федерального прокурора, держа свою жемчужно-серую шляпу на тощих коленках, и безмятежно разглядывал на дубовой панели стены портрет Авраама Линкольна в золоченой раме. За столом секретаря прокурора, под портретом, в данный момент никого не было.
Секретарша вышла доложить своему шефу имя этого маленького худощавого мужчины, пришедшего без приглашения, но с твердым заявлением, что прокурор захочет его принять.
Когда она, наконец, появилась, вместе
Он осторожно взглянул на Хайма.
– Я подумал, что, возможно, моя секретарша перепутала имя.
– Нет, сэр, – вежливо ответил Хайм. – Это я. Я должен вам кое-что заявить. Весьма важное.
Кастерман еще немного поразглядывал Хайма циничными глазами.
– Хорошо, пройдемте.
Он повернулся и вошел в кабинет. Хайм пошел за ним, похлопывая себя по ноге шляпой.
Кабинет федерального прокурора был просторным и светлым, пол из мрамора, на панельных стенках полки с книгами по законодательству и картины импрессионистов.
Кастерман сел за длинный пустой стол, на котором, кроме телефона, подставки для карандашей и простого белого блокнота, ничего не было.
Он указал Хайму на стул у другого края стола. Хайм сел.
Кастерман сложил на столе пальцы и, ничего не говоря, с отвращением посмотрел на него.
Так прошла почти минута. Затем открылась дверь и в кабинет вошел Шервин Харпер, пухлый низенький человек с пронзительными глазами за толстыми стеклами очков.
Харпер был первым заместителем Кастермана и мозговым центром прокуратуры.
Кастерман был чисто политической фигурой, получив свое место в корпорации юристов от благодарного президента за активное участие в последней предвыборной кампании.
Харпер остановился возле стола и сказал:
– Привет, Хайм. По виду ты процветаешь.
– Пытаюсь, мистер Харпер. Только пытаюсь.
Кастерман нахмурил брови.
– Я смотрю, вас не надо представлять друг другу.
– О, мы знаем друг друга, – мягко сказал Харпер. Его пытливые глаза прилипли к лицу Хайма.
– С чем ты пришел?
– Ну, дело вот в чем, – начал Хайм спокойным тоном. – Братья Галлахеры убили Дома Руссо и Ральфа Блайза. Я был свидетелем. Они сделали это с помощью бандитов, которых привезли с другого штата. Ведь это делает данный случай федеральным, не так ли? Ну, если кого-то приглашают из другого штата для совершения преступления?
Долгое время Харпер и Кастерман недоверчиво смотрели на него. Затем Харпер бросил:
– Ты действительно был свидетелем этих убийств? Ты был там?
– Да. Я все это видел собственными глазами.
– Давай-ка разберемся. Ты хочешь засвидетельствовать это? Придти в суд и подтвердить свои показания против Галлахеров?
– Да, хочу, – ответил ему Хайм без всякого выражения. – Мне жаль, что я так долго тянул. Но это сильно действует на нервы.
Кастерман повернул голову и немного смущенно посмотрел на своего заместителя. Тот не сводил глаз с Хайма.