Проигравшему - смерть (авторский сборник)
Шрифт:
– А чего это ты так внезапно решил подружиться с законом?
– Что ж, на это я могу ответить, – сказал он. – Мюррей Джекобс был моим лучшим другом. И его, как я думаю, убили тоже они. Более того, я уверен, что это сделали именно они. Я не могу этого доказать, потому что не видел своими глазами. Но я обязан за смерть Мюррея посадить его убийц на цепь. Вы понимаете?
Харпер не изменил своего скептического выражения.
– Расскажи, что ты видел. Подробнее.
Хайм поудобнее уселся на
– Я направился к заведению Мюррея, чтобы пропустить с ним по стаканчику на ночь. Я уже подходил к углу, но тут началась пальба. Я нырнул в подъезд и оттуда видел все: парень автоматной очередью срезал из подъезда Блайза. Из заведения Мюррея выскочил Руссо, чтобы спастись бегством. За ним, стреляя из револьвера 45 калибра и обреза, выскочили Джек и Чарли Галлахеры.
Хайм остановился, подумал и пожал костлявыми плечами.
– Вот и все. Это длилось недолго.
– Ты что-то говорил о наличии наемных убийц, – напомнил ему Харпер.
– Ах, да. Этот тот с автоматом. Я рассмотрел его, когда он вместе с Галлахерами садился в машину. Сэм Ригал из Детройта, я его давно знаю.
Кастерман снова взглянул на заместителя.
– Думаете, мы сможем за это его арестовать?
– Сомневаюсь, – осторожно сказал Харпер.
– Да, боюсь, в этом вам не повезет, – печально сказал Хайм. – Я слышал, что пару дней назад в одном из ресторанов Детройта кто-то пришил Сэма Ригала.
– Очень удобно, – растягивая слова, тонко заметил Харпер.
Хайм пожал плечами.
– Я знаю, что все это не очень хорошо. Даже мои слова. Может быть, все это и ни к чему. Но, в конце концов, я сделал то, что посчитал нужным. Больше этого я ничего не могу сделать.
И он встал, чтобы уйти.
– Сядь, – бросил Кастерман.
Хайм снова сел.
– Ты можешь подождать? – спросил Кастерман, вставая.
– Конечно.
Прокурор подошел к своему заместителю. Они вышли в заднюю дверь кабинета и по коридору прошли в кабинет Харпера. Он был значительно меньше и разделен на множество кабинок, в которых стояли маленькие столики для работы.
Кастерман прикрыл дверь и спросил:
– Ну, что ты об этом думаешь? Можем мы закрутить дело, имея единственного свидетеля?
Харпер поразмышлял.
– Да, можем. Вот победим ли, это другое дело. В этом я сомневаюсь. Но это даст нам возможность покопаться, чего не было раньше. Да и газетная шумиха покажет этим гангстерам, что мы кое-что знаем, они начнут беспокоиться.
Кастерман подумал о газетах. Заметки и его фотографии на первых страницах.
– Как ты думаешь, этот маленький жиденок действительно даст свои показания в суде?
– Если он сделает заявление, а потом откажется от него, мы сможем засадить его за препятствие ведению следствия. И он знает об этом.
–
И Кастерман с нетерпением двинулся в свой кабинет.
Они вызвали полицейского стенографиста и заставили Хайма повторить свое заявление в деталях. Его отпечатали и Хайм подписал все пять экземпляров. Затем прокурор вызвал полицейского и объявил Хайму, что его временно задержат.
– Это просто предупредительное взятие под стражу, – объяснил он Хайму. – Для твоей безопасности, пока Галлахеры не окажутся за решеткой.
– Хорошо. Я вам благодарен за это.
Хайм вышел вместе с полицейским.
Кастерман быстро поднялся наверх и попросил федерального судью выписать ордер на арест Джека и Чарли Галлахеров.
– Хотите, чтобы их взял я? – спросил Харпер.
Кастерман снова подумал о газетных фотографиях и статьях о том, как он лично проводит сенсационный арест. Его будущей политической карьере это не повредит.
– Об этом не беспокойся, – бросил он небрежно. – Я сам займусь ими.
Харпер улыбнулся. Улыбка не сходила с его лица, когда он, стоя у окна, смотрел, как Кастерман садился в машину, сопровождаемый еще двумя машинами вооруженных полицейских.
Ход мыслей прокурора был ему понятен. Он проработал уже с тремя.
Харпер считал себя простой рабочей лошадкой юстиции. Еще не один президент не одарил его даже благодарственным рукопожатием.
Кастерман ворвался в отель «Триангл» с полицейскими и двумя газетными фотографами, щелкающими направо и налево все подряд. Охранники, стоящие в вестибюле, лишь недоуменно переглянулись, увидев показанные им значки и ордера.
У Кастермана не было сомнения в правильности выбранного им способа действий. Он поднялся по ступенькам и направился к апартаментам, где Галлахеры беседовали с, Шедом Мак-Кенном. Обоим братьям он вручил по ордеру.
Выдвинутые против них обвинения они прочитали в шоке. То, что это была фальшивка, – сомнений не было. Они неплохо знали прокурора Кастермана: год назад он безуспешно пытался пришить им дело.
Джек бросил свой ордер на пол.
– Что за хреновина? Кто свидетельствует против нас?
– Об этом вы узнаете в надлежащее время, – ответил ему самодовольно Кастерман. – А теперь следуйте за нами, если не хотите, чтобы вам припаяли еще одно обвинение: в сопротивлении федеральной полиции.
– Черт подери, – бросил Чарли, – вы не можете пришить нам это дело, и вы знаете это! Все собаки будут смеяться над вами.
– Сомневаюсь, что вам будет – смешно, – жестко произнес Кастерман, – когда вы окажетесь за решеткой.
– Ни за какой решеткой мы не будем, – прорычал Джек. – Если дело дойдет до суда, то наш адвокат вырвет нас оттуда через десять минут.