Проигравший из-за любви
Шрифт:
— Я уверен, что эти песни прекрасны, — ответил Уолтер с большим воодушевлением, — иначе вы не стали бы их петь.
«Его манеры без сомнения хороши», — думала Флора.
Она подошла к пианино по настоятельной просьбе отца и спела одну за другой все старые баллады, которые так любила ее мать: мягкую грустную музыку прошлых лет: «Мы встретились», «Она носила венок из роз», «Веселая гитара». Уолтер Лейбэн зачарованно стоял, облокотившись на пианино, и смотрел и слушал, и ему не хотелось никуда идти, он думал о том, что пришел его час, что судьба, которая так благосклонно поступила
Марк Чемни развалился в кресле, куря трубку, которая служила ему единственным утешением в той одинокой жизни на другом конце земного шара и которую — уж чего он никак не мог предположить — будет запрещать ему курить Флора, и смотрел на двух молодых людей у пианино.
Уолтер Лейбэн, казалось, бы, был само воплощение юности — искренний, благородный и пылкий. Это представлялось удивительным, что случай сделал так, чтобы эти молодые люди были одного возраста и имели так много общего между собой.
«Это может показаться почти естественным ходом событий, если…» — думал Марк Чемни, но не решился окончить предложения даже в уме, настолько очевидным было его продолжение.
После исполнения отцовских любимых баллад Флора позволила себе, заговорить с большой застенчивостью и нерешительностью о живописи.
— Я думаю, что рисовать — это очень трудное занятие, — сказала она наконец, все еще сидя на стуле перед пианино, глядя вниз на клавиши и нажимая беззвучно на одну из них, как будто ища вдохновения среди диезов и бемолей. — Я, конечно, не имею в виду Рафаэля или Тициана, или кого-либо еще из великих…
— Тяжелые звуки, — заметил Уолтер, глядя на нее в смущении.
Она рассмеялась над этим и стала чуть смелее.
— По можно же развлекаться этим.
— Как, так вы рисуете! — воскликнул молодой человек восхищенно.
— Я не говорила этого.
— Нет, говорили. Пожалуйста, покажите мне то, что вы уже нарисовали.
— Все мои рисунки такие ужасные, — как будто извиняясь, сказала Флора.
— Нет, они прекрасны, как у Розы Бонхер.
— Но на них изображены не животные.
— Я все-таки настаиваю на том, чтобы вы показали мне их сейчас же.
Отец Флоры позвонил в колокольчик и велел принести папку мисс Чемни. Флора даже не успела среагировать на это, она еще не могла прийти в себя, а папка уже была раскрыта и лежала на столе и Уолтер Лейбэн рассматривал рисунки, бормоча про них что-то, хмурясь и улыбаясь.
— Говоря откровенно, в этих рисунках несомненно есть талант, — сказал он одобрительно и затем стал показывать, какие все-таки недочеты он обнаружил в них: где отсутствовала перспектива, где мазок кистью был слишком сильным.
— Вам не следовало бы так торопиться с выбором красок, — сказал Уолтер, отчего Флора пришла в отчаяние, поскольку какая радость для художника в семнадцать лет, если даже нельзя поупражняться с цветовой палитрой.
— Рисование — такое скучное занятие, — воскликнула она, поднимая вверх свои прекрасные брови.
— Вовсе нет, если заниматься этим серьезно, — ответил м-р Лейбэн, забывая те многочисленные выражения недовольства
— Мне хотелось бы, чтобы ваш, отец позволил мне приходить к вам иногда на полчаса, тогда бы я смог заниматься с вами. Я могу дать вам некоторые гипсовые фигурки. Вы должны почаще практиковаться в рисовании.
Лицо Флоры озарилось улыбкой, но она все-таки с некоторым сомнением посмотрела на отца.
— Не вижу препятствий, — сказал м-р Чемни, — назначьте удобное для вас время, и я буду присутствовать на занятиях, чтобы иметь возможность увидеть мою малышку в роли прилежной ученицы.
Дело было улажено и принято отцовское предложение о том, что м-р и мисс Чемни придут осмотреть художественную мастерскую м-ра Лейбэна на следующий день.
— Вас может заинтересовать вид мастерской трудолюбивого художника, — сказал Уолтер, делая особенно сильное ударение на слове «трудолюбивый». — И если вы окажете мне честь остаться со мной на ленч, то я подготовлюсь к этому настолько хорошо, насколько это может сделать холостяк.
Это было сказано с предельной степенью отреченности от мирских; благ, как будто он был самый несчастный и всеми покинутый обитатель этой, планеты.
Флора радостно сжала руки. «Папа, папа, давай, пойдем туда, — воскликнула она, — я никогда еще в своей жизни не видела настоящую мастерскую художника».
После того, как предложение было принято, м-р Чемни не желал на свете ничего больше, чем взять в свои большие руки маленькую, легкую руку своей дочери.
Глава 4
После ленча у художника был обед у м-ра Чемни, уроки рисования два раза в неделю — знакомство становилось все более близким с каждым днем, пока после двух недель такого стремительного сближения м-ру Чемни не показалось, что он должен познакомить своего нового друга Лейбэна с доктором Олливентом. Любопытный случай, который привел к знакомству отца Флоры с молодым художником, должен был бы заинтересовать доктора. Кроме того м-ру Чемни казалось, что Гуттберту Олливенту будет не безразлично узнать о том романтическом выводе, который сделал он после знакомства с художником.
В это время Флоре пришла небольшая записка от миссис Олливент:
« Дорогая мисс Чемни, почему вы не приходите навестить меня? Возможно, я должна была бы сказать ним, что я старая женщина, хотя вы могли без всякого сомнения заметить это, которая очень сильно привязана к домашнему очагу, поэтому вы вряд ли можете ожидать моего визита к вам. Мы так близки с вами, что, я думаю, смогу попросить вас проводить свои вечера со мной, когда вы только пожелаете этого, при этом совсем необязательно ждать особенного приглашения. Если ваш отец придёт с вами, это тем более будет очень, чудесно. Доктор всегда рад видеть его. Кроме того, я слушала, что вы хорошо поете и поэтому должна просить нас исполнить для меня что-нибудь.