Происхождение видов
Шрифт:
Вы быстро поредели…
Эх, речки горные!
Вы быстро обмелели…
октябрь – 70
* * *
Елизавете
Чистота голубая, лазурь,
Бездонное небо в глазах.
Как сберечь мне от бурь
Нежный трепет на алых губах?
Никакое море не приснится,
Никакая бирюза,
Если,
Ты посмотришь мне в глаза.
Родником тепла и нежности
Явился взор твой милый мне.
И пламень голубой безбрежности
Теперь живет в моей мечте.
Чистота голубая, лазурь
И бездонное небо в очах,
Как алые розы средь бурь
Победили вы в сердце печаль.
октябрь – 70
* * *
Уж верю я давно
В неповторимость капель счастья.
Но сердце всё равно
Ждёт повторенья сладострастья.
Зачем так безразличен я к судьбе
Своей бываю ежечасно?
Зачем тогда позволил я себе
Сомнения в простом и ясном?
Зачем я не сказал ни слова,
И лишь улыбкою ответил?
Зачем дана мне голова,
Коль зова сердца не приветил?
июль – ноябрь 70
* * *
Веками будет неизвестно,
Какая мысль тобой владела,
Как было сердцу тесно,
Когда бесстрастно жизнь глядела.
Глядела жизнь и та, и эта,
Как будто, так и нужно было
Смотреть в бессонные глаза поэта,
Где были радость, боль и сила.
Смотрел упрямо ты вперёд
Сквозь мразь и муки бытия
И верил – правда не умрёт,
Как обречённый крик: «Смутьян!».
И
Хотя тебя давно уж нет.
Живёт диалектическая сила
В словах, чертящих в сердце след.
декабрь – 74 – 14.12.75
* * *
В память о чашечке
чёрного кофе
Любовь уже ушла… ушла,
И не успев ещё начаться.
А коль она нам не нужна,
Не надо было и встречаться.
Зачем же эта грубая игра,
Зачем подала ты надежду?
Чтоб я не верил в мудрость утра
Иль больше презирал себя – невежду?
Я говорю про встречу глаз,
Про откровенное движение лица
И про слова, что не для нас,
Про твой подарок – награду для глупца.
И, если говорить по справедливости,
Законам божьим подчинясь,
Тебе не нужно моей милости
И без меня забудешь похоти власть.
Чего хотела – сама ты знаешь.
Пускай же тайна остаётся тайной.
Но если просто баловать дерзаешь,
То я прошу: не надо так со мной.
Ну, а что ж моё желанье?
Зачем понадобилась ты мне?
Что гонит рыбу к полынье? –
Закон всесильный на Земле.
Да, я хотел познать тебя всецело,
Как всякий праведный мужик.
И начинать бы надо с тела,
А не по старой памяти – с души.
Но я таков, с рожденья с этикетом.
Всё думал, как бы, не обидеть.
Теперь валяюсь брошенным скелетом,
И лишь тебя хотел бы видеть.
Но жизнь меня рождает снова
Для долга, памяти и чести.
В душе моей – пока ни слова,
И голова трезва, пока на месте.
Быть может, встречу и тебя,
Быть может, улыбнёшься снова,
Но теперь не скажешь, что любя.
Теперь и ложь для нас не н'oва.