Происхождение
Шрифт:
— Так и есть, — сказала она, шагнула в камбуз и поднялась на беговую дорожку. — Считается, что на свое место Нетано должна выбрать самого способного из детей, одного из нас, и нужно как следует постараться, чтобы выбрали именно тебя. Однако все уже знают, что она передаст свое имя Данаку.
— И зачем тогда она поддерживает в вас соревновательный дух?
— Думаю, чтобы он не расслаблялся. Если он будет уверен в том, что его назначат наследником, то у него вообще не останется причин работать над собой. Так ведь?
Гарал хмыкнуло,
— Думаю, что именно его ты с моей помощью надеешься обвести вокруг пальца.
Всю неделю Ингрей прокручивала в голове разные варианты, но так ни к чему и не пришла, поэтому своими мыслями с Гарал Кет делиться не спешила. Даже сейчас она не знала, что сказать.
— Я не знакомо с Данаком Аскольдом, но наслышано о его репутации. Видимо, ты его не очень любишь.
Ингрей промолчала.
— Нам осталось еще две недели пути. Просто пытаюсь представить, что случится потом.
— Полагаю, ты сможешь делать все, что захочешь. Тебе не обязательно возвращаться туда, где ты жило раньше, или туда, где тебя, скорее всего, отыщут Будракимы. Можешь встать на государственный учет и найти приличную работу.
— Наверное, могу.
Похоже, эта перспектива не слишком вдохновляла Гарал, хотя за целую неделю знакомства с ним Ингрей ни разу не видела, чтобы оно хоть о чем–то говорило с энтузиазмом.
— А какие еще есть варианты?
Ингрей ненадолго остановилась. Она редко кому–то рассказывала о своих планах, не говоря уже о том, что далеко не всегда ей удавалось продумать их до мельчайших деталей.
— Данак, — сказала она. — Очень серьезный коллекционер. По крайней мере, считает себя таковым. Он постоянно охотится именно за такими сувенирами, о которых ты рассказывало, за недорогими раритетами, пока не особо важными. Надеется, что когда–нибудь они поднимутся в цене, поэтому в них стоит вкладывать.
— А зачем ему заботиться о вложении денег, если он получит в наследство невероятные богатства Нетано и все ее раритеты в придачу?
— Хочет прибавить к ним свою коллекцию. Каждый раз, когда он покупает какую–нибудь дешевую ерунду, а потом она становится хоть немного дороже, Данак приходит в восторг от одной только мысли, что обманом завладел чьим–то сокровищем. Он сам так сказал.
— Мило.
Наверное, Гарал имело в виду обратное, хотя ни в голосе, ни в выражении его лица не было ни капли сарказма.
— А что, если… — Ингрей запнулась, чувствуя непривычную неуверенность. Последний ее грандиозный план с треском провалился, и у нее больше не было средств. Она повторила: — А что, если мы вернемся и ты скажешь Данаку, что знаешь, где находятся гарседдианские раритеты Будракимов? Что ты поделишься этой информацией за внушительную сумму. Продать или выставить их он не сможет. Скорее всего, решит отдать их маме.
— Довольно прямолинейный план, — немного подумав, ответило Гарал. — Проблема лишь в том, что я не знаю, где находятся гарседдианские
— Но если мы слупим с него приличную сумму, то сможем достать новые документы, вернуться на Тир Сиилас и приобрести гражданство.
Молчание. Неудивительно, это была наименее продуманная часть плана Ингрей, далекая от практичности.
— Если мы выберем подходящее место, то можем убедить его, что раритеты достать будет очень сложно и дорого. Ну, или скажем, что у него могут возникнуть серьезные проблемы, если заметят, что он что–то вынюхивает рядом с тем местом, где лежит краденое.
Гарал Кет стояло в коридоре, молча размышляя обо всем услышанном, не менее десяти секунд.
— Давай–ка обсудим это поподробнее.
Ингрей подключилась к связи и получила доступ к новостной ленте и личной переписке уже на станции Хвай. Она могла бы просмотреть всё и раньше, еще на корабле, пока они летели через шлюз Тир — Хвай, но не сделала этого, потому что не хотела знать, пытался ли кто–то из членов семьи связаться с ней. Как только она сошла с корабля, ее захлестнуло потоком сообщений. Ни одно не было срочным или особенно интересным, поэтому она моргнула и отключилась.
— А каким образом мне приходят сообщения? — спросило ее Гарал, идущее сзади.
Она оглянулась. На нем был темно–синий комбинезон капитана Уйсина и большая черная, похожая на бархатную сумка через плечо, видимо, тоже капитанская. Зачем Гарал, у которого и вещей–то не было, нужна сумка, Ингрей понятия не имела.
— Я так настроила, — сказала она. Пусть это и стоило чуть дороже, но если нигде в системе нет информации о человеке, то вычислить фальшивую личность намного проще. — В твоих логах говорится, что тебя давно не было на Хвай.
Она огляделась в поисках указателей и увидела на тусклом зеленом полу стрелку с надписью «Прибытие», ведущую влево.
— Нам в другую сторону, — покачало головой Гарал. — Мы находимся в противоположном конце станции, там, где обычно швартуются грузовые корабли, а не пассажирские. Этот выход ведет совсем не туда, куда нам нужно. Если мы пойдем направо, то окажемся неподалеку от лария системы и палаты Ассамблеи.
От лария системы шел прямой поезд до челнока–подъемника, который мог довезти их как раз туда, куда они направлялись. Ингрей запросила карту.
— Ты право, — сказала она. — Если пойдем по стрелке, то потом столько же времени придется возвращаться назад, только… — Она нахмурилась. — По короткому пути нам, похоже, придется все время идти пешком!
— Там наверняка есть грузовой транспорт с местами для пассажиров. По крайней мере, так было раньше. Нужно послать запрос…
— Спасибо, уже нашла. — Она послала запрос и повернула направо в обшарпанный серый коридор, уводящий за пределы отсека.
Когда они прошли пару отсеков, она сказала: