Происшествие с Андресом Лапетеусом
Шрифт:
— Я не помню, чтобы он когда-нибудь напивался. На этот раз у него в гостях были фронтовые товарищи. Мы решили, что без меня им будет свободнее в своей компании. Иначе я не пошла бы к подруге. Мы обо всем договорились с Андресом. Возможно, что за старыми воспоминаниями он и перебрал немного.
— Кто эти его фронтовые друзья? — спросил Юрвен.
— Всех я не знаю. Но с двумя встречалась и раньше. Товарищ Пыдрус и майор Роогас.
Юрвен резко подчеркнул:
— Я считаю, что Пыдрус и Роогас также
— Я не думала об этом, — произнесла Реэт. Она не поняла Юрвена.
— Вся история заслуживает самого серьезного расследования.
— Мой муж выехал один. Его гости к тому времени ушли.
— Это немного меняет дело. Но моральная ответственность все же ложится на Пыдруса и Роогаса.
— Я рада, что вы понимаете Лапетеуса.
.— Трудно поверить, что Лапетеус мог так поступить. Забыть, кто он и что он может себе позволить.
— Из-за этого он страшно страдает.
Юрвен умолк.
— Не смею вас дольше беспокоить, — поднимаясь, сказала она и протянула ему руку с тонкими девичьими пальцами. — Разрешите еще раз поблагодарить вас.
— Пожалуйста, пожалуйста. Всего хорошего, товарищ Лапетеус. Всего хорошего.
Реэт улыбнулась сквозь слезы, повернулась и мелкими, семенящими шагами направилась к двери.
Юрвен остановил ее:
— Минутку. Чуть не забыл. Передайте своему супругу, что мы не спешим с рассмотрением его заявления об уходе. Сейчас комбинатом управляет главный инженер, он временно исполняет обязанности директора.
Эти слова сильно подействовали на Реэт. Она смогла только пробормотать:
— Я скажу ему.
Домой она шла подавленная. Задело, что Андрес не сказал ей о заявлении, отправленном в совнархоз. Он не должен поступать так необдуманно. Не посоветовавшись с ней, не сказав даже полслова.
«Андрес не считает меня больше своей женой, — подумала Реэт. — Я дам ему развод». Но тут же это решение показалось ей чересчур поспешным. Что о них подумают, если они теперь разойдутся? На нее будут смотреть косо. Но ведь во всем виноват Андрес, только он. Так размышляла она, сама не веря в свои рассуждения. Все казалось бессмысленным.
Вдруг ей до боли стало жалко Виктора Хаавика. Почувствовала, будто вся ее жизнь растоптана.
Мурук: — Я восхищаюсь тобой.
Реэт: — А что я должна делать? Плакать? Разве лучше, если бы я плакала?
Мурук: — Ты редкостный человек. Древняя эстонка. Как ни сгибают тебя, ты все же гордо выпрямляешься.
Реэт: — О, господи, неужели нельзя без пышных слов. Я хочу жить, и я живу. Редкостный человек, древняя эстонка и другие подобные слова — все это пустозвонство.
Мурук: — Ты любишь его.
Реэт: — Он мой муж.
Мурук: — Как его состояние?
Реэт: —
Мурук: — Своих людей они оберегают.
Реэт: — Андрес достоин этого. Невероятный работяга.
Мурук: — И я уважаю Андреса.
Реэт: — Судебный процесс, наверно, не состоится.
Мурук: — Не будь пессимисткой.
Реэт: — Руки и лицо у него словно у покойника.
Мурук: — Длительная высокая температура, пребывание в постели — от этого всегда желтеет кожа. Пройдет.
Реэт: — Для Андреса было бы лучше умереть.
Мурук оторопел.
Реэт: — Я знаю, что так говорить нельзя. Но что лучше: год балансировать на грани жизни и смерти или сразу умереть?
Мурук: — Я понимаю тебя. Успокойся. Ты желаешь ему добра.
Реэт: — Видишь, я плачу. Скоро и ты перестанешь восхищаться мной. Я сейчас ненавижу себя. Завтра схожу в райком партии. Как ты думаешь: исключат его из партии или нет?
Мурук: — Я уже сказал, что своих людей они берегут.
Реэт: — Это было бы хорошо.
Мурук: — Андрес отделается легко.
Реэт: — Самое ужасное то, что он не хочет легко отделаться. Я предчувствую, что в суде Андрес не скажет в свою защиту ни слова. Несчастье странно подействовало на него. Он предлагает мне развод.
Мурук: — Предлагает развод? Почему?
Реэт: — Что он мог бы сказать на суде?
Мурук: — Мне кажется, ты чего-то боишься. Доверься мне. Ты знаешь, что я всегда готов помочь тебе.
Реэт: — Нет, нет. Мне нечего бояться. Я просто представила себе, как он будет держаться на процессе. Вероятно, станет обвинять себя.
Мурук: — Он все же убил человека.
Реэт: — Я не хочу думать о смерти Виктора.
Мурук: — Вы хорошо подходили друг к другу. Я тоже сохранил о Хаавике добрые воспоминания.
Реэт: — Да, Я собралась поехать к Тийветам, и Виктор заметил меня на Центральной площади. На том месте, где раньше был футбольный стадион «Калева». Или примерно на том месте. Он возвращался из Раквере. Пусть люди говорят что хотят.
Мурук: — Я же сказал тебе — наплюй на болтовню.
Реэт: — Скажи честно, что ты слыхал?
Мурук: — Ничего, кроме обычных сплетен. Ведь это происшествие само дает основу для фантазии. Случаи-
то необычный.
Реэт: — В райком я схожу обязательно. Ты там никого не знаешь?