Происшествия под водой
Шрифт:
— Вася, а Вася, — говорю я, — рыбы над нами, наверно, смеются!
— Рыбы — не знаю, — ворчит Вася и ожесточенно хлопает себя по шее, — а комары поиздеваются!
— Может, спрыгнем в воду, добредем как-нибудь до берега?
— В крайнем случае придется, только тут ила много, увязнете.
В этот момент где-то недалеко за камышами затарахтел мотор.
— Ура! — восклицает Вася. — Спасены!
— Что это?
— Косилка.
— Косилка? Что же ей тут косить на воде?
— А камыши. Это подводная камышекосилка.
Гул
Гул нарастал. Вдруг верхушки камыша дрогнули и он целыми рядами стал валиться в воду. Показалась плоскодонная лодка. Это и была подводная косилка.
Вася объяснил, что в лодке есть подвижной вал и на нем укреплена коса; она может спускаться в воду на разную глубину и косить камыш. Работает коса с помощью мотора.
Чем глубже срезать камыш, тем лучше, — он не так отрастает. А выкашивать его надо, потому что он приносит рыбхозу вред. В местах, где растет камыш, не встретишь много рыбьей молоди.
Отчего? Да оттого, что там, в затененных местах, куда хуже проникают лучи солнца, меньше планктона. Меньше корма. Ученые предполагают еще, что камыши выделяют какое-то вещество, вредное для мелких организмов.
Работали на косилке двое: моторист и девушка — уборщица. Она сгребала плавающий вокруг лодки скошенный камыш в сторону.
Но вот камышекосилка кончила работать, и тогда мы подали сигнал бедствия, подняв на обломке шеста мой пестрый платок.
Мне приходилось ездить поездом, в автомашинах, на бричке, на телеге, летать на самолете, плавать на пароходе, на моторной лодке, но ехать на буксире у косилки, да еще подводной, — такого еще не бывало!
Да и способ буксировки оказался у нас особый. Подрулив к нам, моторист Митя добродушно посмеялся над нами, на что мы нисколько не обиделись, а потом скомандовал Васе: «Ну, цепляйся». И Вася крепко ухватился за борт камышекосилки. Так и поехали.
Косилка оказалась чудесным буксиром, — она лихо потащила нас по водной аллее канала.
Нам приходилось всё время низко кланяться ивам, которые хлестали нас с размаху. А озорной Митя — моторист, увидев это, весело закричал: «Ага, попались в мои руки, кланяйтесь пониже!» И еще надбавил ходу.
У шлюза
Солнце спустилось уже совсем низко, — коснулось краем воды. И всё вокруг: небо и деревья — стало золотым с красноватым отблеском.
Так, среди этого великолепия, проследовали мы путем мальков к шлюзу.
Вдруг впереди, совсем близко, раздался выстрел, и туча ворон с криком пролетела над самым сводом нашей водной аллеи. Отдельно от ворон, в сторону, полетела большая белая- птица с черными крыльями.
Я не успела спросить, что это значит, как косилка прибуксировала нас к берегу канала.
Мы попрощались с мотористом и поспешили к шлюзу,
На мостике шлюза виднелся человек. Перегнувшись через перила, он целился в воду каким-то орудием, напоминающим острогу. По черным с проседью волосам я узнала директора рыбхоза, с которым познакомилась недавно. Рядом у перил стояло ружье.
— Это вы стреляли?
— Я, Васи-то не было! Одолело воронье, да еще цапля явилась. Так и таскает рыбешку. Жаль, промазал! А вчера застрелил. У нее шестьдесят сазанчиков оказалось в желудке. От птиц хоть отстреляешься, а вот с этими приходится по — другому воевать.
Я посмотрела, куда целился директор своей острогой.
Вода у шлюза была черной от массы рыбьих стай, которые то. толклись на месте, то, срываясь, кидались куда-то в сторону.
Вот они, мальки, бессчетное рыбье потомство. Сколько их! Но что это шевелится среди мальков? Змеи! Да какие большие! Спины у них разрисованы темными и светлыми квадратиками, точно шахматные доски.
— Что это?
— Обыкновенные водяные ужи. Таких не видали? Неопасны. По крайней мере для людей. Зато гроза мальков!
Да, таких у нас на севере не бывает. Наши маленькие, серенькие, безобидные ужи — крошки по сравнению с этими разъевшимися обжорами.
Зацепившись хвостами за деревянные сваи, они медленно покачиваются в самой гуще мальков.
Глупые, глупые малыши! Они совершенно не боятся ужей. Не чуют смертельной опасности!
Между тем то одна, то другая пасть широко разевается — и вот уж нескольких рыбок как не бывало…
— Вася, принимай! — кричит директор, бьет острогой и, поддев извивающееся шахматное тело, швыряет на берег под ноги Васи. Вася взмахивает обломком шеста.
Появляется "рваный плавничок"
У шлюза стояла лодочка. Я забралась туда и опустила руку в черную живую воду, быстро сжала кулак и выдернула руку. В кулаке слабо бились рыбки. Я распрямила пальцы. На ладони запрыгало несколько мальков сазанчиков с темными спинками. Один из них был покрупнее, побойчее, плавничок у него на спине был надорван.
Из чьих зубов ты вырвалась, бойкая рыбка? Чья ты? Может, ты — «рваный плавничок» — один из детей нашей «бронзовой»?
Разглядывать некогда, — малыши просятся в воду, стараются спрыгнуть с ладони. Двое, послабее, обессиленные, легли на бок, но «рваный плавничок» уже на краю ладони. Раз — и шлеп в воду! За ним другие.
Я спускаю руку за борт, и те, что лежали неподвижно, оживают — начинают плавать, сперва медленно, потом быстрее и быстрее.
В воде сверкает что-то большое; вот мелькнула широкая золотистая спина.