Производные счастья
Шрифт:
— Нар, ну прости!
— Ладно. Проехали. Тогда давай в душ и спать. А то у меня сегодня не день был, а кошмар какой-то.
— Уже иду. Только позвоню кое-кому.
— Я даже знаю кому именно.
— Ну да, дяде Саше. Ты только не обижайся, ладно? Я просто обещала.
— Я и не обижаюсь. Ещё чего. Звони, раз обещала, а я спать пошла.
Нара легла в постель и отвернувшись к стенке, никак не могла заснуть, слушая как щебечет по телефону Маша. Денег ей родители дали достаточно, чтобы хватило оплатить ремонт Моти и она твёрдо решила прямо завтра с утра отнести их Северинцеву.
Уже почти засыпая,
Нара даже проснулась и села в постели, уставившись на Машку, копавшуюся в коробке. — «Тогда всё встаёт на свои места, — подумала она. — Вот только какого лешего он ей-то ничего не говорит?»
Наре стало любопытно. Ей так хотелось во всём разобраться, что она даже на минуточку забыла о ссоре с Северинцевым.
— Нар, ты чего? — спросила Маша — не спится?
— Так, ничего. Всё нормально. Ложись давай. Завтра вставать рано. Потом инспекцию маминых вещей проведёшь.
— Ты спи. Я только чуточку почитаю. Смотри что я нашла, — она протянула пухлую тетрадку в голубом дерматиновом переплёте. — Это мамин дневник.
Глава 15
Северинцев припарковался у старого клёна, в маленьком дворике, рядом с центральной площадью. Здесь прошло его детство, здесь был знаком каждый куст и камень и старая волейбольная площадка, и стол, где до сих пор иногда забивали «козла» пенсионеры. Каждый раз, когда он приезжал в родительский дом, его с головой накрывала ностальгия. В этом небольшом дворе, напротив друг друга, стояли всего два трёхэтажных дома. В начале пятидесятых, в городе началось строительство металлургического завода, превратившегося со временем в крупный промышленный холдинг, на котором фактически держалась вся область. В домах жили семьи руководителей комбината. Отец Сани был начальником строительства, поэтому они тоже жили здесь. Взрослые по большей части пропадали на работе, а дети, сделав уроки, высыпали во двор и гуляли там до тех пор, родители не кричали им из окон, что пора домой.
Для Сани и его тогдашних друзей это было самое счастливое время. Когда небо высокое-высокое и звёзды яркие, и кажется, что где-то там действительно живёт маленький принц. Когда деревья до неба и дома до солнца, и радуга как волшебный мост. Дождь пахнет любимыми конфетами, а новый год мандаринами. Когда вкуснейший пломбир, разделённый с другом пополам и килограмм конфет, съеденный с ним же тайком от мамы. Когда зимой можно упасть в сугроб, чувствуя, как за воротник забирается снег и махать руками и ногами, чтобы получился «снежный ангел», а потом до хрипоты спорить с друзьями, что именно твой — самый лучший. Это казаки-разбойники летом и ледяные замки со снежными баталиями зимой, Это войнушки в любое время года, синяки и шишки и зелёнка на коленках. Это время, когда всё ещё впереди и, кажется, что жизнь — дорога, которая никогда не закончится. Оно кажется таким
Саня всегда вспоминал своё детство с теплом и щемящей грустью. Он любил этот маленький дворик, долго не решался съехать от родителей, а когда у него появилась своя квартира, он часто приезжал сюда. И не только для того, чтобы проведать родителей, а чтобы подпитаться духом этого особенного места, где прошло его детство.
Он запер машину, поздоровался со старушками у подъезда, которых знал когда-то молодыми полными сил женщинами, и поднялся на второй этаж.
— Знаешь, дорогой братец, — встретила его на пороге Ольга, — если я сказала, что разговор не срочный, это не даёт тебе право игнорировать нас с папой и являться домой только после двадцатой смс-ки. Это безобразие! — продолжая ворчать, она, тем не менее, чмокнула его в щёку, — ты голоден? Проходи, я покормлю тебя ужином.
— Оль, я занят был, — Саня разулся в прихожей, поискал глазами домашние тапочки, — куда ты засунула мои тапки?
— В шкафу. И нечего их раскидывать по всему дому. Давай бегом руки мыть.
— Сейчас, только к папе зайду.
— Только тихо, — Ольга высунулась из кухни, — он вроде бы заснул.
Саня заглянул в родительскую спальню, где накрытый пледом тихо посапывал его отец, уснувший под тихое бормотание телевизора, и направился в ванную.
— Ты чего такой хмурый? — Ольга поставила перед ним тарелку с лёгким салатом, — перекуси пока, сейчас пельмени сварятся.
— Ничего. Просто устал. День был сумасшедший, да и вообще.
— Понятно. Думаю, что ключевое слово здесь «вообще». Кстати, у тебя с этой девушкой, э-э-э, Нарой кажется, всё серьёзно, я надеюсь? Она очень милая. Мне понравилась. И тебе подходит.
— Сколько раз можно тебя просить — не лезь в мою личную жизнь, — мгновенно ощетинился Саня, бросая вилку на стол.
— А я и не лезу, — возмутилась Ольга, — просто спрашиваю и констатирую факт. Что ты орёшь как блажной? Отца разбудишь.
— Вот и не лезь. Лучше скажи, как он? — Саня немного успокоился. — По объявлению никто не приходил?
— Нет. Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
— И?
— Как ты смотришь на то, чтобы он полетел со мной? Хотя бы ненадолго. Звонил Алекс, мне нужно возвращаться, а он всех сиделок разогнал. Ты вечно занят. А мне опять переживать.
— А ты уверена, что твои муж и дети на стенки не полезут от общения с нашим папулей?
— Ну, они же уже были у нас. С мамой.
— Вот именно, что с мамой. Только она могла справиться с его идиотским характером.
— Даже не смешно. Ты на себя посмотри. По сравнению с тобой, наш папочка сущий ангел. Даже с женщинами нормальные отношения построить не можешь. С Ленкой развёлся…
— Заткнись ради бога! А то я вообще уйду.
— Саш, ну я же добра тебе желаю, пойми! Нельзя всё время пропадать на работе. Тебе давно пора семью иметь. Ребёнка. Ведь в старости совсем один останешься.
— Я до неё не доживу.
— Вот придурок! Типун тебе на язык, что ты такое говоришь, вообще?! Только посмотри на себя — красивый, обеспеченный, умница, а до сих пор один. Если бы я периодически не знакомилась с твоими подружками, честное слово — подумала бы…