Прокачаться до сотки 4
Шрифт:
К счастью долго ползать по кустам не пришлось. Вскоре Босяк сам откликнулся, тихим клёкотом. Видимо пришёл в себя. Всё-таки вырубило пернатого после удара.
Выглядел пернатый относительно паршиво. Весь всклокоченный в пятнах крови, надеюсь Грохара, и со сломанным крылом.
— Больно? — пытаюсь сопоставить косточки.
— Да-а-а, — тихонько клекочет. — Подержи крылышко брат, скоро заживёт.
— Может, зафиксируем чем-нибудь. Надо парням на помощь идти.
— Не надо, — клекотнув трётся клювом о палец.
—
— Всех убили. Хотели искать. Я сказал не надо.
— Вот молодец! Умница мой, — осторожно, чтоб не потревожить сломанное крыло глажу мальца по головке.
— Так, а волки не набегут? И надо Пуха искать.
— Пушистый брат справится!
Вспомнив, как Пух запульнул Альфой в Грохара улыбаюсь. Этот точно справится.
От Автора: Ребята и девчата. Стараюсь изо всех сил. Супер челендж. Кому не жалко, пару слов о продках пишите. А то вакуум такой. Несколько человек всего на связи ((( А я прям доволен даже местами. Пару тройку глав назад, 10к написал за 7 часов. Сегодня 15. За три часа. Прям хорошо. Прям пальчики разрабатываются. Но устал. А надо еще. Ы-ы-ы…
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
— И тут этот ангелочек орёт Марику. Сдавайся! Прикинь? Нашему суровому бруталу предложили сдаться! — Балагур закатывает глаза и прижимает ладонь к сердцу.
— Давай без пафоса, — Хан подбрасывает веточку в костёр.
— То есть о том, что ты в этот момент на четырёх костях стоял, можно не упоминать?
— Ты лучше упомяни, как тебе череп раскроили и тебя «Пером ангела» унесло.
— Ну унесло, — разводит руками Балагур. — Так тебя тоже мечом поперёк хребтины вытянули, и ты вслед за мной отправился.
— Но за то Хан эпично вернулся, да и отлетел не без пафоса, а ты как этот… — Лаки щёлкает несколько раз пальцами, — короче, нет в тебе куражу.
— Это во мне нет куражу? — вскакивает Вован.
— В тебе, в тебе, — продолжает стебаться Лаки.
— Ну и ладно, — неожиданно соглашается Вовка. — Марика точно не переплюнуть.
— Вы задолбали, — перестаю наглаживать пёрышки Босяку. — Так что там наш брутал учудил — то?
— А? Точняк! — Балагур довольно потирает ладони. — Короче, ангелок кричит Марику: «Сдавайся». А тот, стоя на карачках, с разбитой рожей…
— Лицом, — поправляет Хан.
— Не, брат, в тот момент у тебя была рожа, — поддерживает Лаки. — Не хило ты словил, от этого «Железного Истукана» когда сзади на него напрыгнул.
— Ладно, проехали, — отмахивается Марат.
— Короче, Марик, сплёвывает зубы и гордо так заявляет крылатому. Кхм… — Вовка делает вид, что поперхнулся. — Первую часть тирады упустим, тут всё-таки девушка, — слегка кивает в сторону довольной жизнью неки.
А чего бы ей не быть довольной? Села рядышком и водрузила голову мне на колени. Так что сижу глажу рыжую шевелюру. И вот что с этой кошкой
— Но если коротко, то послан был пернатый в поход дюже эротический, с извращениями связанный. А закончилась сия тирада великим татарским изречением: «Русские не сдаются». За что и был зарублен наш суровый брутал.
— А что, это точно татарское изречение? — уточняю с ухмылкой.
— Мне по башке дали, имею право, — отмахивается Хан.
— С пафосным отлётом ясно, а что с эпическим возвращением? — едва сдерживаю смех.
— О! Это вообще песня, — радостно потирает ладони Балагур.
— Ты-то откуда знаешь, ты же отлетел сразу за Ханом, — интересуется Пьеро.
— У меня богатое воображение, — не сдаётся Вовка.
— Короче, меня как раз трое теснили, — вмешивается в повествование Лаки, — а Пьеро так вообще кучу малу на себя собрал. Они там втроём на земле барахтались. Листик же, нежно обняв одного из крылатых, решил полетать.
— Наш Икар! — Балагур смахивает несуществующую слезу.
— За то мне бошку крылом не проламывали, — Антошка отодвигает от костра металлические щипцы с зажатой в них мензуркой.
— Так, стоп. Сапёр ты недоделанный, а что это ты над огнём варишь? — внезапно напрягаюсь.
— Нормальный я сапёр, — ощетинился Листик.
— Я тебя спрашиваю, что в мензурке?
— Зелье маны с добавками.
— Какими?
— Ну-у-у… — глазки маньяка судорожно бегают по сторонам, видимо в попытке придумать, что он туда добавил.
— Взрыв-алхим же? Да? Ты что совсем охренел? — аж подскакиваю. Недовольная жизнью нека брякается на пузо и злобно шипит на Антошку.
— Мажор, ну ты чего? Тут всего половинка его. Остальное зелье маны и загустители.
Тут и до остальных доходит, что творит наш непутёвый парень:
— Ты обалдел?
— Совсем страх потерял?
— Она же рванёт!
— Да что вы всполошились то? — пожимает плечами Антошка. — Нифига не будет. Смотрите, — берёт и выливает в костёр свою бурду.
В этот момент не только нека, но и мелкие коршуны, не считая часовых в небе, бросились в рассыпную. Про бравых десантников даже упоминать не стоит, ибо сигали, как те сайгаки в прорубь. Или в прорубь это сазаны?
— Листик, сука, тебе хана, — глубокомысленно сообщил спокойно сидящему товарищу Балагур.
— Потом! — сапёр вскидывает руку. — Братва, работает! — и принялся что-то выгребать из костра.
— Что работает?
Все мгновенно забыли оего проступке и даже про то, что может рвануть. Сунув нос к огню, увидели, что Листик выгреб вылитую им жижу, вместе с золой и мелкими угольками. Только это была уже не жижа, а густое желе, которое на глазах продолжило уплотняться.
— Не пластид, но что-то близкое, — счастливо сообщает Листик. — Надо пропорции выяснить, да что точно помогло, уголь или может зола.