Прокачаться до сотки 4
Шрифт:
— Гы-гы-гы… — скрючиваюсь от смеха, да так неудачно, что заваливаюсь на неку, и впечатываюсь лицом в грудь.
— Ня-я-я…
— Гы-гы-гы… — мне кажется или даже мелкие коршуны надо мной ржут?
ПРОДА
— Мажор, ты там поаккуратней, а то проткнёшь девушку. Гы-гы-гы… — естественно Балагур не может не выпятить на свет свою пошлую натуру.
— Командир, ну не при всех же. Ня-я-я… — рыжая пакостница воспользовавшись моментом, обхватила руками мою голову, не давая свалить по-быстрому. А
— Отпуфти! — пытаюсь оторвать от себя эту наглую кошку.
Нет. Понятное дело, что я могу вырваться в считанное мгновение. Вот только при этом у девчонки может что-то сломаться. Например рёбра, если как следует давануть в районе груди.
— Ох, какой развратник, схватил невинную девушку и лапает, и лапает. Ах, я такая беззащитная. И не вздумайте меня спасать.
— Отпуфти кофка дфаная!
Говорить особо не получается, ибо мордой лица я жестоко впечатан в мягкие полушария. Да и дышать, как бы, природой на роду написано. От безысходности и по причине того, что уши уже, наверняка, красные от звуков икающего смеха, издаваемых людьми, которые почему-то называют меня своими друзьями. Делаю попытку вырваться, выдав пару звонких шлепков по филейной части Леки-неки.
— Ой, он лапает меня за попу!
Резко отдёргиваю руки от задней части этой извращенки. Нет, я понимаю, что она поймала кураж и тупо развлекается. Но меру-то знать надо? Как можно родного отца-командира выставлять извращенцем.
— Мужчины, как вам не стыдно. Сколько вы будете на это смотреть? Немедленно помогите девушке!
— Ч-ч-чем ж-ж-е-е-е. Ик… Бульк… — раздаётся голос Хана.
— Помогите своему командиру вернуть руки на место. Ах, какой развратник, забыл за какие места надо хватать девушку.
— Ы-ы-ы… Ик…
— Хы-ы-ы…
— Ня-я-я!
А вот вам. Не будет говорить, что не знаю, за что браться. Перебрав все безопасные варианты, воспользовался крайней мерой. Так как рыжая всё ещё в своей тонкой футболке, то найти на какую кнопочку нажать, дело техники. Короче ущипнул её за сосок.
Грешен, жамкнул сильно. Наглая девчонка моментально расцепила конечности и выпустила меня из захвата. И ухватив саму себя за выпуклость немалого размера, зашипела от боли.
Кажется, перестарался. В глазках девичьих скопились слёзы. Но заплакать суровая воительница себе не позволила. Моргнув, лишь смахнула слёзы.
— Сволочь ты, — перестав ржать Балагур, недовольно качает головой.
— Поддерживаю, — добивает меня Пьеро.
— Осуждаю, — Лаки водит пальцем по шраму на левой щеке.
— Ну, а ты что молчишь? — смотрю на Хана, который сидит прислонившись спиной к камню, а лицо всё ещё закрыто беретом в который он ржал.
— Почему если Балагур накосячит, то ему леща выписывают? Чем в её понимании должна была закончиться эта выходка? Где субординация?
—
— Ну так и пусть сидит на базе, возле костра, кашу варит. А стебать командира, неблагодарное занятие. По определению.
— Поддерживаю, — озвучивает своё мнение Листик, — командир всегда прав. Просил же отпустить. Я слышал.
И тут рыжая сделала то, что от неё никто не ожидал. Я-то точно.
Лежащая на спине нека, перекатившись, оказалась стоящей на коленях. Придерживая рукой пострадавшую грудь, ещё и бахнулась лбом в землю:
— Нека виновата. Недостойная просит прошения и ждёт своего наказания.
Если честно, в этот момент мне стало как-то не по себе. Ибо верный Хан, умудрился парой фраз пристыдить всех. Так что Балагур с Пьеро, сосредоточено пыхтя, ковыряют ямки в камне.
А хитрый Лаки, на этот раз, поглаживающий свой шрам уже кончиком ножа, отмазался от всех претензий:
— Вот-вот. Я и говорю, осуждаю такое вульгарное поведение в отношении командира.
— Вот жук, — бурчит пристыженный Балагур.
— Так, ладно, — вскидываю правую руку вверх. — Будем считать, что Балагур и Пьеро у нас не благонадёжные.
— Чей-то? — возмущается Вовка.
— Лучше молчи, — качаю головой, и, повернувшись к Леке, прошу: — Встань. Я, конечно, слегка перестарался, но более безопасного способа не придумал.
— Нека виновата и ждёт наказания, — продолжает стоя на коленях греть лбом землю.
— Да встань ты уже! — топаю ногой.
Почувствовав мой гнев, нека испуганно вскакивает.
Так, спокойно. Старайся дышать ровно. Кажется, менталочка вырвалась. Ибо даже парни, пусть и имеющие иммунитет к ментальным атакам, но не лишённые возможности их чувствовать, встрепенулись.
— Успокойся. Что-то сегодня все на нервах. Просто пообещай, что не будешь больше так делать.
— Так, это как? — уточняет всё ещё дрожащая нека.
— Не будешь приставать ко мне.
— Буду, — остервенело кивает.
— Ы-ы-ы… — осмотревшись вокруг, командую: — Вова, бицуху.
— А почему я?
— Так Молота то нет.
— Нет уж. Ты давай вон об камешек, он не живой ему не больно.
— Недостойная нека, не будет позорить своего командира, — склоняет голову рыжая.
— Ну вот, сразу бы так, — довольно потираю руки.
— Но приставать будет, — добивает своей кошачье логикой.
Обессилено опускаю руки:
— Капец, мужиков больше нет, что ли?
— Таких, нет, — равнодушно, пожимает плечами нека.
— Каких таких?
И тут нека взяла и покраснела. Затеребила рыжие локоны, заковыряла ножкой каменный пол, и что-то там зубубнила себе под нос на непонятном языке. Видимо её голос был настолько тихим, что «Система» решила, что расслышать её невозможно. Это у некоторых мутантов слух больно хороший.