Проказница
Шрифт:
— Не одно, милорд, но главные — похищение, покушение на убийство и помощь осужденному в совершении побега.
Кэтрин ахнула:
— Боже праведный! Какой ужас! — Она улыбнулась сидевшему рядом с ней священнику. — Простите, отец Каспер, за упоминание имени всевышнего при таких обстоятельствах. Я просто вне себя. Как могла молодая женщина совершить такое?
— Папа, я боюсь! — воскликнула Анжела. — Если кто-нибудь в Лондоне услышит о таких чудовищных обвинениях, моя репутация будет навсегда потеряна. Как тогда вы сможете
Майлс погладил ее по руке:
— Не тревожься, детка. Я об этом позабочусь. Он встал и обратился к сидящим за столом:
— Продолжайте ужин, пока я поговорю с главным констеблем. Когда я вернусь, мы разрежем этот великолепный свадебный пирог и запьем его сверкающим вином, которое так любит моя девочка.
Майлс вышел в холл. Он слышал за спиной у себя поспешные шаги, но не обернулся, пока они с главным констеблем не оказались у парадной двери.
— Ярдли, я не знаю, как вы могли так легко дать себя одурачить, но я не потерплю, чтобы имя моей дочери трепали все, кому угодно, из-за вашей глупости.
— Но, милорд, все это звучало так правдоподобно. Она знала все о вашей семье. Быть может, она служит в вашем доме.
Майлс приподнял брови:
— Маловероятно. Вся моя прислуга — ирландцы, и они служат у меня давно. Единственное исключение — молоденькая горничная по имени Бриджет, маленького роста, с веснушками и мор-ковно-рыжими волосами. У нее такой ирландский акцент, что я сам иногда ее с трудом понимаю. Едва ли это могла быть она.
Ярдли переминался с ноги на ногу.
— Но, может быть, та женщина знала кого-то из вашей прислуги. Если бы я мог допросить слуг и обыскать дом…
— Ни под каким видом!
— Но, милорд, вы не понимаете…
— Нет, это вы не понимаете, — перебил его Майлс. — Вы являетесь в мой дом без приглашения во время свадебного ужина и портите моей дочери самый счастливый день в ее жизни своими возмутительными обвинениями. И если этот ордер не подписан самим королем, я попрошу вас покинуть мой дом.
— Но это еще не все, — настаивал Ярдли. — Кто-то прислал мне письмо на прошлой неделе, где говорилось, что ваша дочь похищена и ее убьют, если я не обменяю ее на одного из заключенных.
— Так вы, видимо, не придали этому письму никакого значения. Иначе вы бы тогда же явились сюда и обнаружили, что это был обман. Диану не могли похитить, так как ее здесь не было.
— Это правда, но я…
— А раз графская дочь была похищена, вам следовало обменять ее на заключенного немедленно.
— Разумеется, разумеется…
Ярдли пятился все дальше и дальше от наступавшего на него графа, пока не оказался припертым к стене.
— Мне было необходимо поймать брата этого заключенного…
— Вы ничтожество! Вы поверили, что мою дочь похитили, но вы и не собирались обменять на нее вашего пленника. Вы
— Но я исполнял свой долг. Меня назначили на эту должность для поддержания мира и порядка и обуздания мятежников.
Майлс схватил его за отвороты сюртука и встряхнул.
— Вы здесь для того, чтобы охранять достойных подданных его величества. И вы самым жалким образом не справились со своими обязанностями.
— Я… я… простите, милорд, — выговорил, заикаясь, Ярдли. — Мне, право же, очень жаль. Я был не прав. Я надеюсь, я могу как-то искупить свою вину.
Отпустив Ярдли и отряхивая руки, словно он прикоснулся к чему-то грязному или заразному, Майлс презрительно фыркнул:
— Очень сомневаюсь. У меня больше нет времени этим заниматься. Покиньте мой дом и никогда больше не переступайте его порога.
Ярдли старался как-то обойти его.
— Да, милорд. Все, что прикажете, милорд. Он открывал дверь, когда Майлс окликнул его:
— И еще одно слово, Ярдли. Если какой-то слух об этих гнусных обвинениях в адрес моей дочери Дианы долетит до Англии, я уничтожу вас, вашу карьеру, все, что вам дорого. Вы меня поняли?
— Да, милорд. Вполне. Ярдли поклонился, отступая за порог: — Доброй ночи, милорд. Пожалуйста, передайте мои лучшие пожелания новобрачным и мои извинения за то, что я нарушил их спокойствие в такой день. Я больше никогда их не побеспокою.
Минутой позже Майлс усмехнулся, прислонясь к закрытой двери.
— Новобрачные будут очень рады это слышать, очень рады.
18.
На следующее утро в субботу солнце золотистым шаром сверкало в синем осеннем небе. Дул ветерок, и волны бились о борта готовившегося к отплытию корабля.
Диана в меховой накидке прогуливалась с матерью по палубе.
— Я поверить не могу, что пускаюсь в путь без тебя, мама. Кроме моей последней поездки сюда, я никогда еще не плавала на корабле без тебя.
Кэтрин стиснула ей руку.
— Все будет хорошо, Ана. Дядя Рори поможет тебе и твоей новой семье устроиться в Балтиморе. Следующей весной мы с папой привезем твоих братьев и сестру повидаться с тобой. Быть может, Эрик к тому времени одумается и вернется домой, так что и он приедет с нами.
Диана услышала печальную нотку в этих последних словах, но и виду не подала. Ее брат Эрик внешне очень походил на отца, но свой неукротимый дух он унаследовал от обоих родителей. Как и она сама, он был упрям и больше всего дорожил своей независимостью. Но, самое главное, он был борцом по природе и выходил невредимым из всяких переделок. Где бы он ни был и чем бы он ни занимался, Диана не сомневалась, что его везде ждет успех.