Прокладывающий дорогу
Шрифт:
– Компотом. У нас дома целая кастрюля. – Не обращая внимание на одномоментно скривившуюся физиономию друга, продолжил. – Пойдём, пойдём, а то сюда эти идут… и показал глазами на движущих в их сторону двух взрослых парней.
Без лишних слов, как бы играя, друзья покинули детскую площадку, их место заняли два брата. Старший Куцый, а младший Гыча. Они громко и неприятно смеялись, говоря о чём-то своём. В паузах пили пиво из пластиковой бутылки. В их поведении читалось, что они у себя дома и никто им не указ. Идущего домой через двор на костылях Егора они приветливо окликнули.
– Привет!
– Как
– Привет, -буднично ответил на приветствие Егор, оторвавшись от своих дум.
– Давай к нам, – махнул рукой Куцый.
– Присоединяйся, дружище, – проявил солидарность с братом Гыча.
Егор особо дружбу с братьями не водил, но по-соседски поддерживал отношения. Тем более они были на несколько лет старше его, а со старшими, любой пацан знал, лучше не конфликтовать. А когда тебе оказывают внимание парни с авторитетом, пусть и довольно сомнительным, игнорировать его нельзя. Да и спешить с одной ногой собственно было некуда. Тренировки ему были ни к чему, а домой он всегда успеет. Так размышляя о жизни, парень с костылями изменил свой маршрут, свернув на детскую площадку. Присоединившись к весёлому дуэту и обменявшись рукопожатиями, Егор присел на качели, специально для него освобождённые Гычей, переложив костыли в одну руку.
– Как настроение, браток? – поинтересовался с участием Куцый.
– По-разному, – придав немного солидности голосу, ответил Егор.
– Вот, за это и выпьем, – хохотнул Гыча и протянул подошедшему Егору двухлитровую ёмкость с пивом.
– Спасибо, не откажусь, – подался искушению покалеченный трейсер. В принципе он был против алкоголя, но решил чуть-чуть сегодня ему не помешает. В конце концов, он не малолетка и не маменькин сынок.
Сделав несколько больших глотков, Егор не подал вида, что от пива он не в восторге. Непривычная горечь от напитка стояла во рту неприятным послевкусием, от которого захотелось пить, но другой живительной влаги под рукой не было. Ему пришлось ещё немного выпить пива, пока Гыча рассказывал анекдот, который Егору тоже не понравился своей пошлостью.
А Куцый между тем по-свойски говорил:
– Ты, главное, Егор сейчас слюни не распускай. Люди и без двух ног живут и такие "бабки" заколачивают – офигеть!
– Конечно, сидишь ничего не делаешь, а бабосы сами сыплются, – как всегда весело продолжал заданную братом тему Гыча.
– Я не распускаю, – не зная, что ещё ответить, сказал Егор, потянувшись к пивному напитку, отметив про себя, что хмель уже ударил в голову.
А братья, сменяя друг друга, говорили без умолку:
– Вот и я о том же, брат, а мы тебе поможем. Одному тебе будет трудно.
– Мы с кем надо перетрём, и будешь в шоколаде.
– Было бы желание, тебе ещё завидовать будут.
– Тачку крутую купишь, все тёлки твои.
– Деньги нужны. Протезы, знаете, сколько стоят, если хорошие? Мне сегодня сказали, я чуть не упал, – захмелевший Егор признался в своих проблемах и опять попробовал на вкус пиво.
– Вот и протез купишь себе, – обещал манну небесную Куцый.
– Протез – это мелочи, через год на квартиру можно нащёлкать, – вставил Гыча.
– А что делать надо, чтобы так оторваться? Я же без ноги, – задал резонный вопрос Егор.
– Ты видел
– Конечно, бедные люди. Копейки сшибают, – ответил всё больше хмелевший Егор.
Братья дружно засмеялись, чем ввели своего собеседника в недоумение.
– Насмешил – "копейки сшибают". Бабосики заколачивают!
– Они почти все упакованы под завязку!
– Да ну… – засомневался, несмотря на хмель в голове, Егор.
– Зуб даю, братан, не веришь? Давай завтра проверишь.
– Встанешь у магазина, а мы тебя – крышанём, – предложили братья способ решения всех финансовых проблем Егора.
– Нет, что я нищий? – заартачился Егор.
– Нищие каждый день на работу ходят, – поучительно заметил Куцый. – А ты будешь крутым мэном! – поддержал брата Гыча.
– Попрошайничать не пойду! – не соглашался на заманчивое предложение Егор.
– Так, это дело на сухую не обсуждается. Гыча, в магазин! – скомандовал старший брат младшему. Тот не стал возражать и убыл в заданном направлении.
– Я больше не буду пить, – сообщил не совсем трезвый Егор.
– А мы только поддержать тонус, – с долей иронии ответил ему взрослый приятель.
Потом он долго говорил, что зря Егор сопротивляется, что это для него выход и что старших надо слушать. Вскоре на помощь ему в убеждении несговорчивого паренька пришёл Гыча, раздав по баночке спиртосодержащего напитка.
– Не будь лохом, братан. Ты думаешь любой может встать и безнаказанно окучивать денежную массу?
– Да, – открыв банку и попробовав содержимое на вкус, поддержал дискуссию Егор, пьянея на глазах.
– А вот и нет – это бизнес! За всё надо платить и обо всём договариваться. Мы за фифти-фифти готовы тебе помочь с хлебным местом, – приоткрыл завесу над жизнью нищих Куцый.
Троица сидела на детской площадке дотемна, по-пьяному громко разговаривая и гогоча. Егору после отлучек Гычи в магазин становилось с братьями всё веселей и беззаботней, грустные мысли вдруг покинули его вместе с разумом.
Пьяного сына, еле стоящего на костылях, мать встретила со слезами на глазах, открыв дверь после бесконечного звонка в квартиру…
НЕДОБРОЕ УТРО
На следующий день Егор проснулся, когда мать уже ушла на работу, а Вовка ещё спал на соседней кровати. Он чувствовал себя разбитым, в прямом, а не в переносном смысле этого слова. Голова разламывалась от боли, коленка здоровой ноги и локоть правой руки были заодно с головой, требовали медицинского ухода.
Память прорываясь сквозь болевые импульсы тела, не щадила его воспоминаниями. Егор вспомнил, что он согласился стать нищим-миллионером и делиться по-братски – пятьдесят на пятьдесят с братьями-благодетелями. Как до дому добирался Егор помнил хуже всего, по-видимому, ему помогли? Интересно бы знать, кто? Мать он помнил чётко. Она его не ругала, а помогла лечь в кровать и, молча, плакала. Когда ему совсем плохо стало, брат Вовка приносил ему воды в кружке и тазик, который всё ещё стоял у его кровати. А он кричал, что все лохи, а он нет, нёс всякую чепуху, возвышая себя до небес, но общими усилиями родных всё же успокоился и заснул.