Проклятая Черной Луной

Урбан Саша

— Нет, ты вовремя. Не извиняйся за то, чего не совершала. Так вот, мои дорогие. У вас могли появиться вопросы, что же не так с запросами от женихов после вчерашнего триумфа вашей семьи. Простите мне мою самодеятельность, но опытная старуха решила слегка приврать, чтобы девочку не съели с костями. Тридцать семей запросили расчет совместимости с вашей дочерью.

Родители издали радостный вздох и вцепились друг в друга, готовые вот-вот броситься в пляс. Даже Яра просияла. С плеч как будто камень свалился.

— И это отвалились те, кто не осмелился заявлять права на девушку, которой заинтересовался император.

—

Заинтересовался? — вскинула брови Хана. Харука довольно причмокнула.

— Именно. Он приехал сюда в поисках жены, уже успев посетить еще несколько колоний. Скажу вам по секрету, молодой господин настроен серьезно, он ищет жену. Столичные штучки его не интересуют, каждая из его наложниц и фавориток там — дочь или сестра какого-нибудь министра, генерала или адмирала, а в этом змеюшнике всякий хочет присосаться к правящей династии. А Императору Реншу нужна жена в самом полном значении этого слова. Верная, лояльная, с незаурядным умом и исключительными манерами. Гороскоп Яры, при ее характере, обеспечит ей это место. Но что скажете вы?

— Мы, конечно, рады и благодарны, — улыбнулась Хана. — Но будет ли наша дочь счастлива?

Госпожа Мин закатила глаза и перевела взгляд на Яру.

— Что скажешь, девочка? Ты будешь счастлива?

— Если Император Реншу сочтет меня достойной, это будет высшей радостью.

— Ну, вот и разобрались, — потерла руки старуха.

— А что говорят звезды? — со своей извечной улыбкой поинтересовался отец. Харука Мин смерила его испепеляющим взглядом.

— Звезды говорят, что Империю ждут перемены. И ваша дочь сыграет в них далеко не последнюю роль.

Глава 6. Прогулка

Конная прогулка по парку была сущей пыткой для всех участников этого мероприятия. Приглашались к участию самые изысканные сливки общества, и никому из присутствующих это мероприятие удовольствия не приносило. Умелым всадникам приходилось держать темп, чтоб те, кто едва держался в седле, не оставался позади, а те, в свою очередь, страдали от каждого шага лошади, отдававшегося тупой болью вдоль позвоночника. Жены, сестры, матери и дочери, приглашенные на прогулку, качались в тяжелых скрипящих телегах, пытаясь одновременно сохранять остроумие и содержимое своих желудков. На прогулку пригласили господина Юна и его возлюбленную Мотоко. Молодая женщина оказалась в одном экипаже с Ярой и теперь смотрела на девушку чуть ли не с вожделением, не стесняясь взглядом других благородных дам, которых упихнули в повозку, как тюки с тканью.

— Госпожа Кин, как приятно видеть на таком событии знакомое и милое сердцу лицо.

— Взаимно, госпожа, — поджала губы Яра.

— Отчего же Вы печальны? — поинтересовалась Мотоко. Она в целом не стеснялась чувств и, кажется, могла говорить только о них, доводя до исступления всех присутствующих. Если бы не ее происхождение, ее статус, она стала бы законодательницей мод. Дерзкая, смуглая, гибкая, с хлестким языком и яркими нарядами, Яра невольно ловила себя на мысли, что завидует этой женщине, тянется к ней.

— Наверное, дело в том, что я неплохо езжу верхом. Но вынуждена трястись в этой корзине на колесах, — улыбнулась Яра, отвечая Мотоко в ее стиле. Неожиданно для себя, она почувствовала легкость, охватившую ее, как только слова слетели с ее губ. Как будто они освободили ее. Женщины с

пониманием закивали. Никому не нравился тесный экипаж, пропахший смесью парфюма и конского пота.

— О, в этом все мужчины. Когда-то им сказали, что женщины просто тотально беззащитны и шагу ступить без них не могут, и с тех пор они пытаются оградить нас от самих себя, — расхохоталась Мотоко. Пожилая матрона напротив смерила ее недовольным взглядом.

— Священная обязанность женщины — быть опорой для своего мужа и позволять ему чувствовать себя мужчиной.

— Но наивысшее наслаждение женщины — видеть, как его лицо вытягивается, когда она делает то, что неспособен осознать его мужской мозг, — расхохоталась Мотоко. Матрона немного задумалась, а затем прикрыла лицо веером, пряча улыбку. Мотоко не стала, по традициям двора, делать вид, что ничего не произошло. Она высунула руку в окно и подозвала слугу, ехавшего рядом.

Тот вежливо поинтересовался, что угодно госпоже. Мотоко же высунулась из окна по пояс и, умело балансируя, принялась что-то с жаром ему говорить. С каждой секундой юноша все больше бледнел, бросая беспомощные взгляды на уехавших вперед мужчин. Наконец Мотоко удалось раздавить его уверенность. Она рухнула на сиденья, напоследок бросив:

— Так распрягите телегу и разденьте слуг. Все равно эта тряска и жара лишают рассудка!

Под удивленными взглядами других дам, она лишь поправила волосы и вскинула брови, обращаясь к Яре.

— Что? Я думала, Вы не против прокатиться с ветерком. А вы, — она смерила взглядом возмущенных женщин, — не откажетесь от пикника. Экипаж генерала-губернатора хоть и великолепен, но занозы в заднице оставляет, как деревенская телега.

Мартрона, имевшая немалое влияние на свою молодую подопечную, видимо, одну из сестер женихов, слишком юную, чтобы дебютировать, согласно кивнула. Но в воздухе все равно прошелестело: «Проститутка».

Спустя четверть часа повозка остановилась у озера. Слуги распахнули двери и, низко кланяясь, помогли дамам выбраться из экипажа. Мотоко тут же ухватила Яру под локти и повела в сторону, где стояли две весьма смущенные служанки с двумя свертками ткани.

— Что такое?

— Я попросила Юна выделить нам лошадей. Молодым женщинам же не стоит находиться без сопровождения друг друга, — улыбнулась она, подталкивая Яру к служанкам. Те передали свертки, оказавшиеся мужским платьем для верховой езды, и указали молодым дамам на специальный шатер для переодевания. Мотоко, казалось, вовсе не смущало присутствие служанок, она продолжала говорить, как ни в чем не бывало. — Я прекрасно понимаю, что я — не лучшее сопровождение для такой милой и чистой девушки, как Вы, но мне отчего-то кажется, что мы поладим, госпожа Кин.

— Почему бы и нет, — дежурно улыбнулась Яра. Мотоко понимающе кивнула и сбросила с себя платье, не сдерживая стона облегчения.

— И кто вообще придумал это орудие пыток в такую жару? — она распустила черные вьющиеся волосы, заколки со звоном посыпались на тонкий ковер. Молодая госпожа собрала волосы в простую косу. Яра нерешительно повторяла за ней.

— А господин Юн Вам позволяет… такое? — осторожно поинтересовалась она.

— А почему нет? — удивленно вскинула брови Мотоко. — Я ему сразу сказала, я не собираюсь терпеть общество местных клуш. Если уж он решил, что нам нужно присутствовать при дворе, я буду присутствовать, на равне с ним.