Шрифт:
Введение.
«1801г.
Ярославская губерния.
Это лето было аномально жарким.
Дождей не было, засуха губила урожай, и народ в деревнях винил всех в своих бедах. Бога, колдунов, гадалок и прочую нечисть.
Вот и цыганский табор барона Ромэна тоже попал под народное ополчение.
Они перекочевали
Они с опаской относились к цыганам, в принципе, как и все.
Но некоторым представителям молодежи старики не были указом.
Молодые девушки и даже парни, то и дело норовили заглянуть на огонек к местной гадалке или на свидание с кем-нибудь из табора.
Кочевые относились к этому как к норме. В народе всегда так случалось. Что нас пугает, было самым притягательным и желанным.
Бабки цыганки предупреждали своих молодых о том, чтобы те не екшались с местными, но, если уж случалось, гнать не гнали.
Это и не устраивало жителей деревень. Практически сразу, как только табор устроился к местному помещику Булгакову прибежали старосты и начали жаловаться да причитать.
«Так и так мол батюшка, что же творится. Приехали окаянные и молодежь нашу губят. Околдовывают.»
Сперва помещик не обращал внимания на все эти жалобы, но вскоре ему надоело выслушивать нытье. Он дал распоряжение своим казакам, чтобы те выгнали цыган с их облюбованного места.
И не было важно то, что земли, где обитали цыгане в принципе не принадлежали ему. В этих местах, как случалось в то время, у кого солдаты, тот и главный.
Поэтому ранним утром, едва солнце поднялось над горизонтом, казаки стояли на окраине табора, и передавали указ помещика.
– Кузьма Иванович распорядился выгнать вас отсюда! – сказал лихой казак, и переложил плеть с одной руки на другую. – Вас здесь быть не должно.
– Мы же никому здесь не мешаем, – сказал глава табора Ромэн, сложив руки на груди.
– Мешаете. – сказал другой казак. – К вечеру вас здесь быть не должно. Иначе, узнаете, что бывает с теми, кто не уважает приказы главы этих земель.
– Эта земля не принадлежит вашему помещику! – крикнул кто-то из толпы и цыгане закивали.
– Это кто там такой умный, выйди из толпы, покажи свое лицо! – крикнул молодой казак, высматривая.
– Показала, дальше что?! – спросила девушка, выйдя из толпы.
Парень замолчал, а вот его товарищ,
– Дальше ты пойдешь в свою кибитку, соберешь свои вещи и уберешься как остальные до заката!
– Вы думаете, если мы цыгане, то на вас управы не будет? – спросила пожилая женщина, стоявшая рядом с девушкой.
– Ты что ли собралась нашей управой быть? – сказал все тот же казак. – Вечером мы приедем проверить, если вы останетесь здесь рассвет не встретите!
Они развернули коней, и поехали прочь. Один из них замешкался, все еще смотря на молодую цыганку, но секунду спустя пришпорил своего скакуна и тоже поехал вслед за ними.
– Что же нам делать, Ромэн? – спросила старушка.
– Придется уехать. Он прав. Мы не сможем с ними бороться. Вечером их приедет не четверо, а в разы больше. Мы найдем место не хуже этого. – сказал Ромэн, понимая, что другого выхода у них нет.
– Нет. – сказала та же самая девушка, что говорила до этого.
– Боюсь это не обсуждается. – сказал барон, и пошел к себе в шатер.
– Мы находимся на границе с его землями, но не на его территории! – звонко вскрикнула эта же девушка. – лично я не собираюсь поддаваться на пустые угрозы.
– Надья, у нас нет выбора! Они все равно нас выгонят! Или перебьют. – развернулся резко он, – я отвечаю за мой народ. Я ваш барон, и не тебе со мной спорить.
– А кому еще, как не мне. – просто ответила Надья.
– Прекрати. Собирайтесь. Вечером нас здесь уже не будет. – сказал он, и вошел в шатер.
Люди сокрушенно качали головами, переговариваясь. Маленькие дети плакали, и Надья видя все это, пошла за Ромэном и скрылась, за пологом шатра.
– Барон, мы не можем уйти. – с ходу сказала она. – у нас сейчас просто нет возможности. Мы только обосновались.
– Они перебьют всех. – устало сказал он.
– Они не имеют права.
– Они не соблюдают права. – сказал он. – тебе ли этого не знаю. Ты видишь и знаешь больше нас.
– Не в этот раз.
– Ты гадала? – спросил он, глядя как-то с надеждой.
– Карты молчат. – сказала она. – мы словно на перепутье, и каждое решение будет не правильным.
– Так что ты от меня хочешь? – спросил он, и посмотрел на невысокую молодую женщину, которая изо всех сил старалась выглядеть мужественно.