Проклятая деревня
Шрифт:
– Откуда в вас столько жестокости?! – спросил Ромэн.
– В нас? Жестокости? Не смешите нас! Это не мы губим ваших людей, а после вас наша молодежь хворает! После вашего приезда, природа озлилась на нас!
– Она озлилась на вас, после вашей глупости и жестокости! – сказал барон, прямо посмотрев в глаза, подошедшему старику, который с интересом наблюдал за всем этим собранием.
– Ну отдадим мы вам девушку, и что дальше? Что нам то с этого?! –
– Мы уедем. – сказал Ромэн.
– Вы и так уедете. – усмехнулся старик. – барин вас выгонит. А если начнете сопротивляться, перебьет как собак.
– И чего же ты хочешь, старик? – спросил барон.
– Деревне тяжело из-за неурожая. – сказал он. – у вас есть золото.
– Тебе нужно золото? – усмехнулся на этот раз Ромэн. – И после таких разговоров вы удивляетесь отчего плохо вашей молодежи и почему у вас неурожай? Хорошо. Привезем мы вам золото. Не трогайте только девушку.
Старик покивал головой, и толпа расступилась, пропуская их.
– Прокофий, что это ты задумал то? Какое золото? – спросила горластая баба, до этого громче всех высказывающаяся в толпе.
– Не вникай Аглая. – отмахнулся он. – видишь, как они за свою переживают. Есть у меня пара мыслей.
– Не гневи бога, Прокофий! – сказала женщина.
– А сама-то. Помнится, вы с Настасьей вообще хотели девушку убить. – прищурился мужчина.
Аглая нахмурилась, и пошла прочь, что-то бурча себе под нос. А старик поковылял в сторону погреба, где сидела Надья.
Он поковырялся в замке и дверь со скрипом открылась, пропуская свет в темное помещение.
Он увидел девушку, которая зажмурилась.
– Ну что, красавица, твои приезжали. – сказал он, и подойдя к светильнику, зажег его.
– Вы меня отпустите? – спросила она, прищурившись.
– Отпустим, отпустим…– покивал старик. – вот они кое-что сделают, и отпустим.
– Что вам нужно? – не поняла Надья, – Что вы задумали? Отпустите меня! Мы вам ничего не делали плохого!
– Сейчас может и нет, а может и делали. Кто знает? – посмотрел на девушку старик. – но вот я уверен, что когда мы тебя отпустим, в наши придет беда! Так что есть ли смысл отпускать возможно нашу погибель?
– Вы говорите бред. – покачала головой цыганка. – мы никогда ничего плохого не делали, и не сделали бы!
– Вот вот, милочка. Бы. Уже бы. – сказал старик. – Ты уж нас извини за все, но ты навряд ли отсюда выберешься.
Девушка внимательно уставилась
Надья не знала, что тогда ей двигало.
Может быть обостренное чувство справедливости, может желание жить, но в долю секунды, девушка сама от себя того не ожидая, отпихнула старика, и побежала, что было сил.
Она не заметила, как тот стукнулся головой об полку, висевшую над ними, и упал. Она быстро прикрыла дверь, и побежала мимо домов по огородам, где не было ни единой души.
«Не получится у вас нажиться на мне. Лучше помру, нежели дам совершить табору ошибку. Все равно перебили бы всех.» – думала она, пока бежала.
Через пару километров девушка выдохлась, и обернувшись увидела, что за ней никто не бежал.
«Неужто не заметили?» – подумала она, и дальше пошла быстрым шагом, постоянно оглядываясь.
Надья не знала сколько уже времени прошло, но она постаралась идти вблизи дороги, чтобы если вдруг увидит кого-то из табора, остановить его. Солнце медленно, но верно клонилось к западу.
Девушка надеялась лишь на то, что цыгане выберут эту дорогу, а не другую, через реку…
Глава 5.
У нас весь день прошел в заботах.
Сперва нужно было разобрать вещи, потом разобраться в лабиринтах старого здания. Так как при всем огромном желании было нереально запомнить с первого раза, где кухня, где душ, как выйти отсюда. Да и ко всему прочему комнаты были на третьем этаже далеко от лестницы.
Коридоры были все практически одинаковые. Идеально выкрашенные в белую краску. Полы намыты до блеска, и лишь на картинах, которые висели на стенах скопилась пыль.
Комнаты, которые нам выделили были обставлены по минимуму. Большой деревянный шкаф времен СССР, скрипучие кровати и два письменных стола. Иван Аристархович решил выделить нам не три комнаты, а пять.
Все равно сейчас никого кроме нас не было в гостинице.
Ближе к вечеру, мы уставшие от уборки и разложения вещей, решили пойти в столовую, которая находилась на первом этаже.
Там была одна полная румяная женщина, которая увидев нас, сразу же начала ворчать.
– Я-то думала уже не придете, ужин начался час назад!
– Дел много было, вот и опоздали. – сказала Лариса.
– Дел много, важные какие! А мне теперь свое время на вас тратить! – не успокаивалась женщина.
– Вам же за это зарплату платят. Чего вы возмущаетесь? – спросил Петр.
– Молчи лучше, а то в суп плюнет. – ткнул его в бок Миша.
– Поговорите мне еще тут! Копейки мои считаете! В следующий раз закрою все, и никого ждать не стану! – махнула рукой повариха и отвернувшись, начала наполнять тарелки наверно уже остывшим супом и жареной картошкой с котлетами.