Проклятая деревня
Шрифт:
В непроглядном мраке посеченного пулями притвора не было ни живых, ни мертвых. Казавшаяся в темноте плоской, как на поблекшей черно-белой фотографии двустворчатая дверь, ведущая непосредственно в храм, устояла, несмотря на полтора десятка щетинящихся острыми сколами сквозных отверстий. Слыша только пульсирующий бой крови внутри головы, майор очень медленно, двумя пальцами потянул на себя туго поддавшуюся левую створку и проскользнул в приоткрывшуюся щель.
Первой живой душой, на которую сразу же наткнулся милиционер, оказался низенький, круглый священник в перепачканной белым рясе. Его правая рука висела
Майор, обладавший великолепной зрительной памятью, сразу узнал в нем настоятеля церкви, с которым однажды сталкивался на каком-то протокольном мероприятии. А в глазах батюшки, здоровой рукой выставившего перед собой на манер копья заостренный кол, при виде вооруженного человека в камуфляжной форме мелькнула безумная надежда. Но, чем дальше они в полном безмолвии смотрели друг на друга, тем больше тяжелел взгляд священника. И когда настоятель окончательно осознал, кто перед ним и сделал неловкий выпад, целя майору в середину груди, тот тут же надавил на спусковой крючок. Короткая, в три патрона очередь сбила святого отца на колени. А окончательно оборвал его жизнь разворотивший лицо одиночный выстрел в упор.
Впившись взглядом в неподвижное тело, распростершееся в быстро натекающей бурой луже, добровольный приспешник тьмы не испытал ни капли раскаяния в сотворенном злодеянии. Наоборот, гораздо сильнее, чем добрая дорожка подлинного колумбийского кокаина, к употреблению которого майора не так давно пристрастил один из многочисленных друзей-спосоров – крупный криминальный авторитет, кружило голову сознание абсолютной безнаказанности, никем и ничем не ограниченной власти над чужими жизнями.
Мертвенно оскалившись и скользя по залившей пол крови, он переступил через убитого священника. Поведя стволом влево, поймал в прицельную рамку в смертельном ужасе скулящую под стойкой церковной лавки некрасивую девчонку в очках с толстенными линзами. Автомат коротко рыкнул, отрыгнув зазвеневшими по лакированному паркету гильзами.
– Что же ты вытворяешь, ирод?!! – Вдруг ударил под купол отчаянный крик.
От неожиданности майор втянул голову в плечи, присел и круто развернулся. На него, от алтаря, со шваброй на перевес, наступала сухая старуха. И вновь сухо треснула очередь.
Ткнув укрепленным железной пластиной носком неподвижное тело, душегуб прицелился в покрывающий седые волосы темный платок, но вместо контрольного выстрела раздался лишь характерный сухой щелчок. Матюгнувшись, он затравленно оглянулся. Но в едва освещенной несколькими слабо тлеющими лампадами и десятком тоненьких свечей церкви уже некому было сопротивляться убийце. Торопливо сменив магазин, ни в коем случае не желавший оставлять случайных свидетелей, майор на всякий случай прострелил старухе голову. Затем, перекинув для экономии патронов флажок на одиночный огонь, отправился разыскивать и добивать оставшихся в живых.
Золотистые звездочки защитного поля, с каждой вспышкой озарявшей лишенные стекол оконные проемы, тускнели и гасли одна за другой. Вместе с туманом, летучая мышь сначала опустилась до уровня креста, а когда молочно белая муть поглотила площадь, церковь и кладбище, с победным писком промчалась над самой землей и унеслась прочь.
Тем временем на крыльцо, оставляя в белой
– Бойцы!.. Пора подкрепиться!.. Я дарю вам этот поселок!.. На всё, про всё, час!.. Разойдись!..
Вечно голодным вампирам не нужно было повторять дважды. Так и не проронив ни слова, они развернулись и хищно пригнувшись, плотной стаей рванули к ближайшим домам, едва проступающим мутными пятнами сквозь сгущающийся с каждой минутой туман. Майор же, присев на ступени, достал из нагрудного кармана сигарету и с чувством выполненного долга с удовольствием закурил.
Глава 7. Бой со смертью.
19 августа 2007 года. 00 часов 13 минут. Санкт-Петербург. Набережная реки Монастырки 1 (Александро-Невская лавра).
После того, как отец Матвей поспешно выбежал из бокса, Олег присел на стул возле кровати Романа и незаметно для себя прикорнул. Ему приснился кошмар, где он, жадно хватая ртом тягучий, насквозь пропитанный испарениями гниющих листьев, воздух, заполошно метался по мрачному лесу, пытаясь найти выход к прятавшейся за деревьями рубленой церквушке. Но каждый раз, когда ему, казалось, вот-вот удастся выскочить на опушку, стволы смыкались непроходимой стеной, и все начиналось заново.
В начале двенадцатого монаха разбудил мягкий толчок в голову, вслед за которым сердце проткнула раскаленная игла. Плохо соображая спросонок, он заполошно вскочил, тут же складываясь пополам от полыхнувшей за грудиной невыносимой боли. А на кровати, вцепившись в одеяло, хрипя и булькая, бился Роман.
Олег запредельным усилием воли сумел совладать с собой, и всем телом навалился на извивающегося в конвульсиях парня, не давая ему свалиться на пол. Он попытался купировать эпилептический припадок, подпитывая Романа собственной энергией и тут же поплатился за это сердечным приступом.
Облившись холодным потом, монах осел на пол и привалившись к тумбочке, ухнул в непроглядный омут забытья. Вернувшийся отец Матвей без лишнего пиетета отхлестал его по щекам, приводя в себя, а затем насильно влил в рот одно из своих магических снадобий.
Олег, ощущая, как постепенно проясняется сознание и помаленьку отпускает боль, потряс головой, выгоняя остатки одури. Потом ошеломленно спросил:
– Что это было?
– Что было, что было? – Как обычно заворчал священник. – Кто-то инициировал мгновенное обращение – вот что это было.
– Какое обращение? – Все еще сидя на полу, удивленно захлопал глазами монах.
Вместо ответа его собеседник сам задал вопрос:
– Ты, когда по темной территории болтался, часом не видал, как твари одновременно большое количество народу порешили?
Олег на минуту задумался, прикрыв глаза, а когда вспомнил, то непроизвольно вздрогнул:
– Там же, – он машинально бросил взгляд на наручные часы, отмечая начало новых суток, – вчера днем целая рота ОМОНа попала в засаду. Кровососы всем до одного глотки порвали и куда-то на их же машинах увезли.