Проклятая галактика
Шрифт:
Когда доктор Питерс с репортером продрался на прогалину, где лежал отсвечивающий многогранник, он некоторое время молча смотрел на него.
– Ну?
– нетерпеливо спросил Гарри.
– Безусловно, это не природный метеорит.
– А что это?
– воскликнул Гарри.
– Снаряд из других миров? Что в нем?
– Вскроем - узнаем, - хладнокровно ответил Питерс.
– А сначала надо отгрести от него землю, иначе его не исследовать.
Несмотря на напускное спокойствие Питерса, пока они перетаскивали тяжелое оборудование
А уж та энергия, с которой работал доктор Питерс, была лишь дополнительным подтверждением интереса.
Они сразу же начали откапывать снаряд. На это ушло два часа тяжелой работы. И вот уже чистый многогранник стоял перед ними, отсвечивая белым, под лучами утреннего солнца. Ученый минуту разглядывал вещество, из которого состоял блестящий снаряд. Он покачал головой.
– Это не похоже ни на какое известное мне вещество. Нет ли там следов люка?
– Никаких, - ответил Гарри, потом внезапно воскликнул: - А вот на этой грани какой-то чертеж!
Доктор Питерс быстро перебежал на другую сторону. Репортер показал на свою находку: замысловатый знак, выгравированный на одной из граней на уровне середины многогранника.
Чертеж представлял собой небольшой по размерам спиралевидный вихрь из теснящихся точек. За пределами центрального вихря располагались и другие скопления точек, большинство также спиралевидной формы. А над этим любопытным чертежом шла замысловатая вязь чудных символов.
– Боже! Это же письмена!
– завопил Гарри.
– Надо было вызвать фотографа.
– И девочку посадить на переднем плане, нога на ногу, чтобы кадр вышел поаппетитнее. Вы еще можете думать о своей подтирочной газетенке в присутствии вот этого?
Его глаза блестели от возбуждения.
– Надпись нам, разумеется, не прочесть, несомненно, она относится к содержимому снаряда. А вот чертеж!
– Что, по-вашему, он означает?
– Гарри быстро перехватил паузу.
– Эти скопления точек, кажется, изображают галактики - звездные системы, - медленно говорил Питерс.
– В центре, без сомнения, наша Галактика, у нее как раз такая спиралевидная форма. Остальные скопления представляют другие галактики. Но они очень уж близко расположены, слишком близко к нашей. Если они на самом деле располагались вот так, когда была сделана эта штука, то, значит, она была сделана тогда, когда Вселенная еще начинала расширяться.
Тут он стряхнул с себя пыль абстрактных умствований и быстро повернулся к груде инструментов.
– А ну-ка, Адамс, попробуем вскрыть эту жестянку с задней стороны. Не поможет лом - возьмем автоген.
Спустя два часа Гарри и доктор Питерс, запыхавшиеся и обливающиеся потом, обескураженно отступили и молча уставились друг на друга. Все попытки вскрыть этот таинственный многогранник ни к чему не привели. Самые твердые долота не оставляли даже царапин на блестящей поверхности. Ацетиленовая горелка возымела такое же действие. Пламя
– Что бы это ни было, - выдохнул Гарри, - я бы сказал, что это самое твердое и непроницаемое вещество из всех, какие я знаю.
Астроном задумчиво кивнул.
– Если это вообще вещество, - сказал он.
Гарри широко раскрыл глаза:
– То есть как - если вещество?.. Это же видно! Оно твердое и такое же реальное, как мы с вами.
– Твердое и реальное, - согласился Питерс.
– Но из этого не следует, что это - вещество. Я думаю, что это какой-то вид энергии, кристаллизованной неким сверхчеловеческим и неведомым нам способом в подобие твердого многогранника. Замороженная энергия.
– Не думаю, чтобы нам удалось вскрыть ее обычными инструментами. Они справятся с обычной материей, но не с этим объектом.
Репортер в недоумении переводил взгляд с Питерса на сверкающую штуковину.
– Замороженная энергия? И что нам теперь делать?
Питерс покачал головой.
– Это выше моего понимания. Похоже, в мире нет способа...
Вдруг он умолк. Гарри глянул на него и увидел, что на лице ученого появилось такое выражение, словно он прислушивается к чему-то.
И в то же время, это было выражение изумления, будто одна часть мозга удивлялась тому, что говорит ей другая.
Через мгновение доктор Питерс заговорил с тем же удивлением в голосе:
– Что это я говорю? Конечно, мы сможем ее открыть. Я только что понял, как. Объект изготовлен из кристаллизованной энергии. А нам надо лишь вывести ее из кристаллического состояния - расплавить, приложив другие виды энергии.
– Но ведь ваших познаний наверняка не хватит, чтобы такое сделать.
– Как раз наоборот, я легко это сделаю, но мне потребуются еще инструменты, - сказал ученый.
Он выудил из кармана обрывок бумаги, карандаш и быстро набросал список.
– Вернемся в деревню, я позвоню в Нью-Йорк, чтобы прислали оборудование.
Пока астроном диктовал список в телефон, Гарри поджидал его в лавочке. Когда, закончив дела, они вернулись на прогалину, уже стемнело.
Многогранник таинственно светился в ночи, загадочный магический кристалл. Для Гарри составило немало труда оторвать своего компаньона от исследований. Наконец, он утащил его к себе в хибару, на скорую руку они приготовили еду и поужинали.
После ужина они сели и попытались играть в карты при свете керосиновой лампы. Оба молчали, лишь изредка роняя односложные слова. Они все время путали карты, пока Гарри Адамс не отшвырнул их.
– Ерундой-то заниматься! У нас все мозги заняты этой хреновиной, ни о чем больше не думается. Мы же просто оба помираем от любопытства - откуда взялась эта штука и что там в ней? Что означают символы на ней? А эта диаграмма, вы говорите, представляет галактики? Мне бы это и в голову не пришло.