Проклятая группа. И последние станут первыми
Шрифт:
Лицо Прокопова покраснело от негодования.
— Мне кажется, что ты слишком беспечно ко всему относишься! Позволь напомнить, Егор — то, что тебе через год-два уже на пенсию — еще не повод забивать на службу. Кадровые выводы мы можем делать, невзирая на регалии, стаж и выслугу лет. Ты меня хорошо понимаешь?
Сукин сын, подумал Шевелев и кивнул:
— Так точно, товарищ полковник.
— Вот и хорошо. Этим олухам объявить выговор. И перебросить на другие дела. А к делу Щербакова подключить лучших сотрудников из угрозыска.
— Так точно, товарищ полковник, — повторил Шевелев.
Но после
Шевелев заглянул в кабинет к Хомичу. Тот с тревогой посмотрел на полковника.
— Ко мне из главка приезжали, в курсе?
— Конечно, — с тревогой отозвался Хомич. — Проблемы?
— Можно и так сказать… В общем, передай Кротову. От Щербакова отстать.
— Что?
— Что слышал. Материалы по похищению и убийству передать в убойный отдел. Работу будет контролировать лично Грищенко. А ты… У тебя и своих дел по горло, Вить.
— Так точно, — осунувшись, буркнул Хомич.
Шевелев редко позволял себе картинные, театральные жесты. Но в этот раз не мог удержаться. Он развернулся, чтобы выйти, но, не доходя до двери, обернулся и произнес:
— Приказ был отстать от Щербакова. Это не значит, что твоя группа не может вести разработку по автосервису и этому барыге, который там всем заправляет.
Хомич сначала выкатил на Самого Лично глаза. Но тут же взял себя в руки, улыбнулся и кивнул:
— Вас понял, Егор Ильич. Спасибо.
— Не люблю, когда меня носом тычут, как котенка, — признался Шевелев и вышел из кабинета.
Хомич тут же позвонил Кротову в подвал. Положив трубку, Кротов повернулся к своим операм.
— Клиент задергался. Начал связи задействовать. Значит, мы идем в правильном направлении.
— Ублюдок, — отозвался Лазарев.
— Антох, когда у тебя свиданка с очередной твоей жертвой?
— Ее зовут Валя, — ухмыльнулся Гарин, нажевывая бутерброд. — Заезжаю за ней через часа полтора.
— Между палками постарайся вытянуть из нее хоть что-то полезное, — иронично попросил Кротов и, подойдя к столу Гарина, положил перед ним несколько снимков. — Вот, это Дьяченко. Хозяин автомойки и барыга из Самары. Компаньон Татула.
— А эти двое?
Гарин кивнул на два других снимка. На обоих были изображены молодые и крепкие с виду парни с жесткими лицами.
— Руслан Абдрашитов и Денис Останин. Получили условку по одному с Дьяченко делу. За наркотики. Но парни крепкие, на торчков не похожи.
— При чем здесь они?
— Понимаешь, в чем фигня, Антон. Дьяченко приехал к нам в город четыре года назад. Внезапно стал богатым и купил автомойку. Которая приносит бабла больше, чем печатный станок. Хотя большого наплыва клиентов ты там, вроде бы, не заметил.
— Шаром покати, — подтвердил Гарин.
— Мы не вчера родились и понимаем, что Дьяченко барыжит героином и отмывает бабки через сеть компаний, которую для них с Татулом создал Щербаков. А потом Щербакову потребовалось по-хитрому убрать жену. Он обратился к Дьяченко. Кого тот мог подключить к работе? Явно не барыг, у них кишка тонка. А их клиентам-торчкам
Кротов ткнул пальцем в фотографии.
— И я думаю, это они.
Кротов был прав, Щербаков занервничал. Но никто из оперов пока даже не представлял — насколько сильно занервничал адвокат.
Сегодня Анастасия Аксенова закрыла магазин в половине седьмого — на полчаса раньше положенного. Дело не в лени — опыт работы показал, что в этом районе пик наплыва покупателей — с обеда до 3-4 часов дня. После шести в галантерейный магазинчик заглядывают совсем уж заблудшие души, чтобы потолкаться среди витрин и уйти, ничего не купив. Аксенова привычно двинулась на остановку. Вспомнила, как нервничала, когда за ней следил тот парнишка-полицейский. Сейчас она лишь улыбнулась — с робкой надеждой, что все это было не зря. Аксенова понимала, что Аллу не вернуть, но в мире должно быть какое-то равновесие. Если скотину Щербакова накажут по заслугам — это будет тот самый момент, когда ты понимаешь, что мир еще не такое уж конченное место.
С этими мыслями она ехала в маршрутке. Сегодня она не смотрела в окно, зная, что никто за ней не следит.
Аксенова ошибалась.
Когда «Газель» подъезжала к остановке, старенькие «жигули» сползли к обочине в 20-30 метрах позади. Идущие сзади автомобили сигналили, возмущаясь такой наглости. Аксенова выпрыгнула из маршрутки и быстрым шагом направилась к пешеходному переходу, от которого до ее дома было рукой подать.
Когда Аксенова ступила на пешеходную зебру, привычно косясь по сторонам, «жигули» медленно тронулись.
Аксенова была на середине дороги, когда заметила, что прямо на нее летит старый белый автомобиль. Аксенова испуганно отскочила назад, готовясь обругать лихача. Но ей было не суждено это сделать: в последний момент, с каждым мигом набирая все более мощную скорость, ревущий «жигуленок» вильнул вправо — и на полном ходу сбил Аксенову, ломая ей ноги в коленных суставах.
Тело Аксеновой перелетело через лобовое стекло «жигулей», оставляя приличную вмятину, кувыркнулось в воздухе и плюхнулось на асфальт позади уносящейся машины. Аксенова упала на голову, ломая черепную коробку и позвоночник. Перекатившись несколько раз через себя, Аксенова застыла посреди дороги.
Визжали люди, кто-то кричал «Скорую!», «Звоните ментам!» и «Кто запомнил номер?!». Но Аксенова этого уже не слышала. Она была мертва.
2
Кротов уже собирался домой, когда узнал про Аксенову. Бросив все, он рванул на улицу Конституции, по пути позвонив Лазареву и велев ехать туда же.
Часть дороги вокруг накрытого куском ткани трупа Аксеновой была перекрыта полицейскими: инспектора ДПС и ППСники поставили свои машины квадратом, закрепив желтые ленты оцепления на боковых зеркалах заднего вида. Для движения были освобождены лишь две полосы — одна в сторону центра, одна в обратную. Выходя из своей «Киа», Кротов сразу заметил Рогова — тот топтался около только что прибывшего фургона «дежурной части» из местного ОВД. Кротов показал удостоверение инспектору ДПС и, зайдя за линию оцепления, направился к трупу. Приподнял кусок ткани.