Проклятая группа. И последние станут первыми
Шрифт:
Кротов кивнул. Только самые безмозглые наркоторговцы говорят по телефону о своем бизнесе прямым текстом. Операм разгадать этот шифр проще простого, но доказать, что подозреваемые говорили не о муке, собаках или книжках, а о героине — почти нереально.
— И ты думаешь, Дьяченко был главным?
— Если и не главным, то, по крайней мере, компаньоном. Но это только догадки. Все были рады, что им удалось вывести из строя Татула. За это задержание один из оперов даже звездочку на погоны получил. — Чуркин помолчал прежде, чем продолжить: — И знаешь, что еще странно. Татула вели больше месяца. У него должна была быть солидная сумма денег.
— Но?
— Никаких
Чуркин дал новую пищу для размышлений, но не ответы. Пришлось ограничиваться версиями, которые были почти ничем не подкреплены. Но при таком раскладе история выстраивалась в логичную и понятную схему. Поэтому после встречи с Чуркиным Кротов отправился к Хомичу. Подполковник был нервный и сердитый.
— Ты опять был у Щербакова? Сань, ты меня убиваешь просто! Твою мать, я вчера неясно выразился как-то? Ты чего добиваешься? Чтобы Сам Лично выпер из ментуры не только вас, но и меня заодно?
— Закончил? — буркнул Кротов. — Можно теперь мне сказать?
— Валяй…
— Итак, что мы имеем. Щербаков полгода назад защищал в суде одного наркодельца, Аркадия Пронина с погремухой Татул. Тому грозил солидный срок, потому что его взяли с особо крупным объемом наркоты на руках. Отмазать полностью его не удалось, но Татул получил всего пять лет вместо двадцатки.
— Какое отношение это имеет к убийству Щербаковой? — проворчал Хомич.
— Если дашь договорить, поймешь.
Хомич отмахнулся, и Кротов продолжил:
— У Татула был подельник, некий Дьяченко. После того, как Татула закрыли и он на несколько лет вышел из игры, бизнес повис целиком на Дьяченко. Так вот, этот парень поддерживает постоянные контакты с Щербаковым. Как я понял, Щербаков его консультирует. Кто еще может помочь наркоторговцу не загреметь на нары вслед за своим корешем, как не лучший адвокат по уголовным делам в городе?
— На то он и адвокат. Все законно.
— Плюс что мы имеем по самому похищению? Похитители потребовали выкуп. Но не сделали ничего, чтобы его получить. Якобы испугались. Но мы с тобой знаем, что когда на кону большие бабки, бандюганы просто так с игры не соскакивают. Я в это не верю. Профессиональная банда не может вести себя вначале как профи, а потом — как лохи. Но они повесили на себя труп и не заработали ни копейки. Похоже на профи?
— Не очень, — подумав, настороженно согласился Хомич.
— Тогда едем дальше. У Аллы Щербаковой были старые переломы.
— Это я уже слышал.
— Сам Щербаков говорит, что она якобы падала с велосипеда. Но в эту фигню даже последний идиот не поверит. Хотя в ее медкарте написано то же самое, мы проверили. Сначала я думал, что это Алла врала мужу. А что если на самом деле все не так? Если это Щербаков врет? Что, если это он избивал жену так, что ломал ей ребра?
Хомич нахмурился.
— Он адвокат по уголовным делам. Думаешь, он настолько придурок, чтобы подводить себя под статью?
— Но статьи не было. Потому что Алла его боялась. Она боялась сказать правду про мужа, потому что тогда ей было бы еще хуже. Что, если у нее были огромные проблемы с муженьком? Как она могла выступить против богатого мужа, у которого не только связи в судах, мэрии и вообще везде, но и дружки-наркоторговцы?
— Погоди… Ты думаешь, ее похитили, чтобы убить?
Кротов кивнул.
— Есть такая мысль. И тогда все странности этого похищения встают на свои
В дверь постучали. Хомич быстро подошел к двери, открыл ее и бросил кому-то снаружи:
— Не сейчас.
Затем Хомич запер дверь на замок изнутри и вернулся за стол. Хомич выглядел озадаченным.
— Саша… Предположим. Просто предположим, что так оно и было. Но… ты вообще понимаешь, что начнется, если мы всерьез будем копать под Щербакова? Ты только что сам сказал про его связи. Связи! Да нас тут всех выпрут сразу.
— Значит, надо копать так, чтобы никто об этом не узнал. Ни Щербаков, ни Грищенко, ни Сам Лично, — выдержав паузу, Кротов осведомился: — Мы можем получить твое добро и начать копать под него?
Хомич одарил Кротова долгим и мрачным взглядом. Потарабанил пальцами по столу, снова одарил Кротова еще более мрачным взглядом. И лишь затем неуверенно кивнул.
— Ладно. Но, Сань. Очень осторожно. И чтоб я знал о каждом вашем шаге, понял меня?
— Само собой. Спасибо.
— Сыщики хреновы, — в сердцах чертыхнулся Хомич. — Язык мой — враг мой. Я уже начинаю жалеть, что начал все это.
— Если честно, я тоже, — признал Кротов. — Но раз игра началась, ничего не поделаешь.
Кротов врал. Он не жалел и не боялся. Оставаться до выхода на пенсию в подвале, допрашивая гопников и пьяниц, он не хотел. А чтобы добиться чего-то другого — надо было рискнуть. Сейчас был тот самый момент.
И вдруг до Кротова дошло. Прокручивая в памяти все сказанное, чтобы убедиться, что он ничего не пропустил, Кротов вспомнил собственные слова про боящегося Щербакова — и он понял и другое.
— Охренеть. Вить.
— Что еще?
— Боится не только Щербаков. Аксенова, лучшая подруга Аллы. Она не просто что-то скрывает. Она все знает, но она тоже боится. Боится говорить.
— И что? — нахмурился Хомич. — Хочешь на нее надавить?
Подумав, Кротов решил, что есть и другой выход.
— Не поможет. Попробуем взять ее измором.
6
Аксенова была знакома с Гариным, поэтому «честь» брать молодую женщину измором выпала ему. Гарин подъехал на своей броской «Тойоте» к галантерейному магазину и припарковался прямо напротив стеклянной витрины. Сидя в машине и попивая кофе, он демонстративно пялился на магазин. Аксенова заметила машину не сразу. Сначала, снуя за прилавком, она просто бросила взгляд в окно и продолжила заниматься своими делами. Но через полчаса она вышла покурить. И тогда разглядела водителя джипа, не сводящего с нее глаз. Аксенова едва не поперхнулась дымом, после чего поспешно выбросила недокуренную сигарету в урну и скрылась за дверью. Но теперь ее взгляд постоянно возвращался к витрине, за которой она неизменно замечала продолжающую стоять на своем посту черную машину — и буравящего ее глазами Гарина.