Проклятая и безликая
Шрифт:
– Лиз, для друзей я Лиз.
– Прижав к себе Гвин, я не смогла сдержать кривой, дрожащей улыбки, которая больно отражалась на сердце, словно что-то внутри боялось той связи, что возникла так просто, так быстро и спонтанно… Но уже не дав нам дороги назад. Теперь, мы были названными клятвой сестрами, и чтобы не думала Гвин, я буду воспринимать ее только так.
– Тогда принимаешь ли ты в ответ мою клятву… что я тоже никогда не причиню тебе боли?
– Конечно, Лиз… - Гвин хихикнула, сама отстраняясь от меня и садясь на кровать ровно, глядя на меня с радостью и восторгом, который так резко контрастировал с недавними болью, слезами, истерикой и криками. Но ведь и я сама лишь недавно билась в муках, лежа среди подушек и проклиная всех вокруг за то, что не смогла найти себе ни одного друга за всю жизнь. Наверное, было неудивительно, что она уже могла улыбаться, да и ведь я сама сидела прямо сейчас с такой же глупой, нелепой улыбкой - Ты умеешь сражаться? Дедушка учил меня с раннего детства, я и тебя могу научить! Наверное… я многого еще не знаю. Хочешь?
– Думаю, папа сможет найти хорошего воина, который нас обучит… Да, да, всю жизнь
– Я говорила так искренне, как могла, но при этом даже пытаясь скрыть восторг, не смогла. Голос дергался, фанатичное желание было видно невооруженным взглядом.
– Ты правда научишь меня?
– Разумеется! И тогда ты тоже сможешь проучить тех самодовольных мальчишек.
– Рассмеялась Гвин, вскакивая с кровати. В тот же момент, в ее желудке заурчало. Покраснев, она отвела взгляд.
– Прости…
– Ничего, пойдем со мной, я покажу, где у нас кухня… думаю, вечером будет пир, поэтому мы сможем умыкнуть себе что-нибудь вкусное.
Глава 6
– Какой он, мир вокруг? Правда, что он такой же большой, как говорят?
– Мы сидели на закрытой сверху веранде, отдыхая после небольшой прогулки по родовому имению. Глядя на лес, раскинувшийся километрами елок, дубов и кленов, верхушки которых драли небеса, оставляя тонкие прорези и порой раздирая на части медленно плывущие облака, в разрывах, я всегда представляла себе, что внешний мир выглядит именно так, как нескончаемое полотно, что сшито из десятков различных мест, соединенных между собой всегда одинаковым, серо-голубым небом, что точно не имело конца и края, не ограничиваясь ничем и никем, даже богами. Удары топоров наших слуг раздавались с лесозаготовок неподалеку, вековое поместье Рихтер, что застало многие поколения нашего рода, разумеется обязано было быть в большей степени автономно. Ввиду своего дальнего расположения, прямо в сердце земель лордов, вдалеке от столицы и крупнейших городов, нам было необходимо самим обеспечивать себе жизнь на протяжении множества веков, и даже сейчас, связь со столицей являлась лишь условной. Отец опасался и не доверял магам, отчего мы оказались отрезаны от троп, что вели к столице. Зато семья Рихтер имела свой собственный обширный огород, целые две семьи родовых охотников, в сумме двадцать взрослых человек и около десятка детей, что круглый год добывали к столу свежее мясо, множество фермеров, что зимой уходили торговать и жить в деревни, а в остальное время работали на нас. Для обучения слуг и детей, несколько ученых из столицы всегда находились в состоянии проводить уроки и обучать, являясь хорошо оплаченными учителями, способными работать как с детьми рабочих, так и с наследниками рода. Единственное, что нам приходилось закупать, это материалы для строительства, камень, гранит, хорошее, обработанное дерево, сплавы и стекло. Вокруг нас не было ни единой горы, ни одного карьера или жилы с полезными ископаемыми. Могучие стены, что выглядели такими ничтожными перед великолепными, живыми деревьями, казавшиеся защитой неприступной, хранящей наш родовой оплот, были сложены северными мастерами еще веками назад, когда Империя была едина, и до сих пор не имели на себе ни единой трещины, сохраняя свое величие и прочность, пусть на деле, это место ни разу не подвергалось атаке. Слишком неудобное местоположение, которое не дает завоевателям никакого преимущества. На проселочных тропах, ведущих к расположенным в километрах от нас деревням, сейчас активно бродили туда-сюда дети слуг, собирающие ягоды, грибы или просто играясь друг с другом, догоняя и пытаясь коснуться. Я знала, что не работают они только из-за того, что приезд важных гостей вынуждал отложить рутинные дела. Взрослые готовились к приему, готовили блюда, убирались. Дети могли все испортить, поэтому были выгнаны на улицу, без присмотра и каких-либо ограничений, хотя сейчас, они должны были трудиться на благо своего проживания и нашего рода… Но вместо этого отдыхали. И я не знала, хорошо это или плохо, поскольку всю жизнь относилась к слугам как к инструментам, что требуют руководства, но также, заботы и хороших условий, дабы их не постигла коррозия и гниение. Сейчас, я впервые задумалась, что каждый из них о чём-то думал, мечтал… интересно, им бывает грустно? Кажется, что бывает, иногда я слышала плач со стороны их комнат, порой даже помогала, ведь боялась, что кто-нибудь из них сломается и станет ненужным, тем самым, вынудив отца или мать отказаться от него. Но к счастью, такого не случалось еще ни разу, за всю мою недолгую жизнь.
– Он действительно… хороший?
– Да. Действительно.
– Гвин сидела на кресле моей матери, свесив с него ноги и глядя на работающих людей. Мне одновременно хотелось услышать, что она думала о слугах, но в то же время, боялась ответа, подозревая, что вне моего маленького мирка отношение к ним может быть абсолютно другим, из-за чего я покажусь дикаркой. Я заняла собственное небольшое кресло, рядом с которым дрожал огонек небольшой свечи, взятый мною только для того, чтобы согреться. Наша весьма длительная прогулка заняла без малого два часа, проведенных в постоянном движении. Возможно, то были два лучших часа моей жизни, если отбросить в сторону рассказы отца и редкие дни, проведенные с ним наедине. Я впервые ощущала себя действительно нужной кому-то, могла улыбаться искренне, без горечи и сожаления, видеть в ответ такую же улыбку, не продиктованную жалостью, как зачастую то могло быть, если улыбались мне старшие родственники, видевшие во мне исключительно искалеченное, болеющее животное, заслуживающее только жалости и сожаления. Во время смотра, я показала Гвин все имение, провела в бальную, в главный зал, показала комнаты для гостей, слуг и покои родителей. Только пустующие комнаты братьев остались для нее неизвестны, но кажется, до них ей не было никакого дела. Она не спросила их имен, даже не узнала, где они
– В нем есть множество вещей, что кажутся невозможными… Но для многих обыденность. Это поражает сильнее всего.
– Например?
– Я страждущим взглядом прожигала девочку, уже не беспокоясь о правилах, приличиях и нормах. Мне было слишком интересно, чтобы искусственно ограничивать себя и бояться чего-то. Вот он, мой шанс понять, что-же скрывается за этим бескрайним океаном деревьев, что долгие годы укрывал меня от того, что кроется за их ветвистыми руками. Так давно я ждала этого дня, когда рядом появится кто-то, способный дать мне ответы, что уже потеряла на то всякую надежду… Но Гвин способна рассказать, что же на самом деле происходит там, за горизонтом, что отделял меня от неизведанного.
– Дедушка рассказывал мне о магических тропах… и я сама видела, как чародеи открывают круглые дырки, откуда что-то шептало и тянулось к ним, словно пытаясь затянуть внутрь. Как я знаю, это целый другой мир, который связан с нашим… Там содержатся наши сны и чувства, и в нем живут демоны. Ты когда-нибудь видела демонов?
– Гвин говорила это так спокойно… но для меня это все казалось страшным, почти что порочным. Другой мир, прямо рядом со мной? О нем иногда говорил отец, но как можно было подумать, что до него было так просто дотянуться… И что ждать там? Был ли он похожим на наш? Или являлся чем-то кардинально иным, кто был его создателем? Боги? Или же Владыки? Возможно, и они, раз на тропах жили демоны, но тогда получается, мы вторгались к ним так же, как они к нам? Как много вопросов… но кажется, спрашивать их у Гвин было ошибкой, я была не уверена, что девочка знала на них ответы и не желала слишком давить.
– Нет, никогда. Но учителя рассказывали мне, что демоны это противники богов, что они виноваты в болезнях и чумах, преследующих людей. Я знаю, что твой дедушка с ними борется, и что эта священная война даже важнее, чем объединение Империи.
– Даже простые изображения демонов, нарисованные на бумаге или выгравированные на коже, были под запретом… и их могли использовать только священники для изгнания и некоторые легионы во имя изучения. Любой, кто оказывался уличен в демонических связях, являлся преступником, что заслуживал исключительно казни. Так гласили догматы церкви и Империи, но ни разу не встречавшись с демонами, я не могла понять той ненависти и страха, что к ним испытывали. Я знала, что многие разумны, так почему… с ними нельзя договориться?
– Правда, один раз… у нас останавливался маг, он был Чтецом, на его броне виднелись странные, причудливые закорючки и нарисованные глаза, которые иногда моргали, прямо как настоящие, с ним путешествовали двое воинов, которые, как и всегда, остановились у нас ради покаяния. Но наш каций, Отто, узрел в его душе демона… Хотя тот маг выглядел один в один как человек. Я так и не узнала, был ли это демон, на утро ни его, ни двух сопровождающих уже не было… А мама сказала, что не помнит никаких гостей, оставшихся на ночь. Как и Отто.
– Ух ты… может быть, ты правда встретилась с демоном!
– Гвин восторженно повернулась ко мне, коленями становясь на мягкую подушку. Ее дыхание, все такое же холодное, вновь начало обдавать кожу, но в этот раз, я не испытывала никакого дискомфорта… Лишь некоторое умиление, от ее восторженного, бойкого характера.
– Они хитры и умны, их очень много и каждый из них страшен по своему, а повелевают ими Владыки… Такие же сильные, как Близнецы, и беспощадные, как подчиненные.
– И они живут на тропах, да?
– Гвин уверенно закивала. Мне же стало страшно, от того, что где-то позади меня, возможно, протягивает свои длинные, когтистые лапы, один из этих самых демонов… такой большой, страшный и беспощадный. Что же мешает им прямо сейчас убить меня? Должно же быть хоть что-то, способное сдерживать их, иначе мы бы уже давно пали под их натиском.
– И тебе ничуть не страшно?
– Нет! Они не могут покинуть тропы по одиночке… Близнецы нас всех охраняют, их атаки никогда не начинались на наших землях, лишь вне их.
– Гвин вновь уселась ровно, продолжая болтать ногами в воздухе. Так беспечно, будто бы это не было так страшно и опасно, словно бы прямо сейчас, где-то там не было иного мира, не исследованного, такого громадного и страшного, что захватывает дух.
– У дедушки в кабинете есть их черепа, они такие большие… Некоторые даже в два раза больше меня. Неудивительно, что мама и папа… не смогли отбиться от них.
– В секунду, ноги девочки замерли в воздухе, а взгляд остекленел, останавливаясь на пляшущем огоньке свечи. Руки беспокойно обняли саму себя за плечи, после чего, губы дрогнули. Я тоже застыла, осознавая, что полностью забыла о трагедии, которую она пережила. Услышав, что она сама начала разговор, мне показалось, что она... Смирилась, но как можно принять смерть всей семьи, просто забыв это? Нужно было быть умнее и перевести тему, пока ей не стало только хуже.
– Я мало что помню о том дне… но клекот демонов, теперь, отличу от чего угодно.
– Прости… Мне наверное не стоило… заводить об этом разговор.
– Я беспокойно поднялась, подходя к ней и заглядывая в опущенное к полу лицо. Гвин не плакала, ее лицо просто… замерло на единой эмоции, будто не в силах изменить не только печальную трагедию, но и эмоции по ее поводу. Поняв, что она невольно опустилась в воспоминания, я решила попытаться помочь ей, спросив о вещах, которые казались лично для меня невероятно увлекательными, способными отвлечь от всего и облегчить тяготы. О чем-то нежном, удивительно красивом и одновременно с этим, никак не связанным с тем, что произошло.
– Ты видела бескрайний океан? Говорят, он очень красивый…