Проклятая мечта
Шрифт:
— Привет, — сказала она добрее, но оставаясь такой же настороженной.
— Меня зовут Наоки Сино. Я из этого квартала. Одаренный маг.
— Одаренный? — Дейна очень удивилась. — Надо же! Я тоже.
Дети еще немного поговорили в тот день. Наоки было двенадцать, как и ей, но родился он в месяц Тертис. Переехав летом из столицы вместе со старшим братом Райто, он пытался освоиться в незнакомом городке. К сожалению, нравы здесь были крутыми, а люди — суровыми. И даже в магической школе «Обитель чудес», куда не смогла ходить Дейна, его не
— Люди не любят одаренных, — печально заключил мальчик, усевшись на холодную скамью, занесенную давно опавшими желтыми листьями.
— Маги тоже, — сообщила Дейна. — Меня пару лет назад избили. С тех пор я не хожу в школу.
— Что, совсем?
Дейна вздохнула и замялась. Признаваться в том, что ее отстранили от посещения школы, но не от самого обучения, не хотелось, и она предпочла сменить тему.
— А почему вы уехали из столицы? Говорят, там славно.
Мальчишка погрустнел и запустил пальцы в волосы, кусая губы.
— Славно, — сказал он коротко. — Для дворян. Райто — простой пекарь, а наши родители — потомки рантеранцев. И нам дали понять, что мы в Брении лишние. Буквально сброд. Хотя за хлебом брата выстраивались вот такие очереди.
И Наоки развел в стороны руки, показывая длину очереди.
— Меня не приняли в королевскую школу магии, — горестно поделилась Дейна, уже полностью доверившись новому знакомому. — И я стала учиться здесь.
— Может, это и к лучшему? — предположил Наоки. — Здесь нас не любят простые маги, потому что мы не похожи на них. А там любимчикам короля не нужны соперники.
У Дейны по спине побежали мурашки.
— Хочешь сказать, нас там убили бы?
— Не знаю, — с сожалением сказал Наоки. — Честно, не знаю. Но там все очень сложно и страшно.
После затянувшегося разговора Наоки немного замерз и ушел домой. Дейна предлагала открыть калитку, но он отмахнулся и с легкостью перемахнул через забор. Девочке сначала стало неловко из-за того, что она не догадалась пригласить гостя в дом. Потом она одернула себя — кто же в здравом уме приглашает малознакомого человека в гости? Даже если это симпатичный мальчик?
Когда мать спросила на следующий день, отчего дочка так светится счастьем, та быстро ответила, что подружилась с одаренным братом пекаря.
— Рантеранские мальчишки? — нахмурилась Лилиана. — Те, которые пекарскую лавку открыли по соседству?
— Они не совсем рантеранские. То есть…
— С одной стороны я не запрещаю тебе общаться с этим пареньком. С другой стороны, будь, пожалуйста, осторожнее. Помни о том, что никого дороже тебя у меня нет.
От этих слов у Дейны на глаза навернулись слезы. Она редко слышала такое от матери, и подозревала, что в ее годы Лилиана слышала добрые речи от Софии почти никогда. Но про бабушку лучше не говорить и не расспрашивать. Или — наоборот перебивать все материнские речи о «несносных мальчишках» разговорами про бабушкину злость.
Как хорошо, что в последнее время старая София совсем не приходила
***
Наступила зима — холодная, колючая, вьюжная. Мороз рисовал на оконном стекле диковинные узоры, которые не всякому художнику по плечу. Из-за погоды почти все наставники Дейны простудились и перестали приходить до весны, а оставшиеся двое написали Лилиане письма с просьбой остановить занятия до наступления теплоты.
Об этом мать рассказала дочери с легким негодованием, но она совсем не огорчилась. Нет досуга лучше, чем читать толстые старые книги, писать рассказы при дневном свете и любоваться на великолепный зимний пейзаж, прильнув лбом к ледяному окну. Отсутствие учителей, конечно, не означало, что девочка может проводить время, как ей вздумается. Но читать и запоминать она могла и сама. Без наставников.
Однажды, когда новый год и первый его месяц Примис вошли в свои права, Дейна сидела за столом и листала скучную книгу по нумерологии. Казалось, что весь холод планеты Вирит сосредоточился именно здесь, в этой большой комнате маленького съемного домика. Дейна зябко куталась в толстую материнскую шаль поверх своей, тонкой, и мрачно думала о вечере, когда приходится рано лечь спать, чтобы не разводить огонь в камине и не расходовать понапрасну дрова.
В окно прилетел снежок. Маленький, белый и крепкий.
Из-за белых морозных узоров ничего не разглядеть, поэтому пришлось выбежать на улицу. Хоть мать и запретила это Дейне, но сохранность хозяйских окон куда важнее здоровья двенадцатилетней колдуньи. Она быстро надела зимние башмаки, и все также, кутаясь в две шали, выскочила на порог.
Под окнами комнаты стоял Наоки, катая в ладонях новый снежок.
Он был одет в теплые куртку, штаны и рукавицы. А вот обувь Дейна не рассмотрела — мальчик по щиколотку утопал в снегу.
— Эй, ты что делаешь?!
— Тебя вызываю, — преспокойно ответил Наоки и посмотрел прямо на Дейну. — Твоя мама просила принести тебе письмо.
— Попросила? Не верю!
Дейна топнула ногой и в гневе посмотрела на мальчика, ожидая увидеть на его лице довольную усмешку. Но он не глумился, а сосредоточенно искал что-то за пазухой. Неаккуратно сложенную, испачканную чернилами, помятую бумагу с двумя строчками.
— Вот, держи.
Выхватив из руки Наоки письмо, она без труда узнала материнский почерк, и у нее тотчас же отлегло от сердца. А потом волнение нахлынуло с прежней силой.
«Дейна, отправляйся в заброшенный замок, где мы уже были. Иди, как только прочтешь. Постарайся успеть до темноты».
— Спасибо, — запоздало поблагодарила она Наоки, сделав несколько шагов к забору и спохватившись.
Он с удивлением посмотрел на Дейну.
— Оставишь дом незапертым?
Вместо ответа она послала ему мрачный взгляд, направила руку в сторону захлопнувшейся двери, щелкнула пальцами. С помощью воздушной магии щеколда и замок закрылись, а ей в ладонь прилетела тяжелая связка ключей.