Проклятая реликвия
Шрифт:
Тамплиер, подкрепившись хлебом и элем, влился в толпу паломников, шагающих к церкви святой Фридесвиды. Тощая черноволосая служанка, приносившая ему оба дня еду, также взбила ему соломенный матрац, когда он приехал. Когда храмовник выходил из Гол-ден-Болл-Инн, девушка околачивалась у двери с хитрым выражением на узком лице. Он отдавал должное ее настойчивости, бросавшейся в глаза при полном отсутствии привлекательности, но она зря тратила на него силы.
Орден требовал от него не только бедности и послушания, но и целомудрия. И он никогда не испытывал трудностей, повинуясь требованию сохранять целибат. И бедность
Если бы он строго повиновался гроссмейстеру, сейчас уже, пожалуй, бросил бы свои поиски. Но храмовник не сдавался — не для этого он так далеко заехал. Необходимо преодолеть вчерашнюю неудачу, а он не сможет этого сделать, если удерет обратно в Окситанию. Нужно вернуться в аббатство Осни, к масону.
Если он найдет человека, отвечающего за строительные работы, то, возможно, сумеет достичь успеха там, где потерпел неудачу с монахом. Тамплиер, не знавший короткой дороги, которая вывела Фальконера, Баллока и юношу Хэнни на заливной луг, вышел из Северных ворот и направился хорошо утоптанной дорогой на север, к аббатству. Именно поэтому они разминулись с Фальконером, который возвращался в Оксфорд через боковую дверь в стене замка.
По пути в аббатство тамплиер поговорил с оборванными peregrini, пытавшимися удвоить свою удачу, добавляя могущество реликвий в аббатстве к самой святой Фридесвиде. Храмовник небрежно спросил, не слыхал ли кто из них о частице Истинного Креста где-нибудь здесь, по соседству. Внезапно его окружили сияющие лица. Все жадно требовали, чтобы он — если, конечно, знает об этой реликвии — рассказал им, где она находится, потому что для них она неоценимо важна. Какой-то мужчина с обваренным лицом вцепился ему в рукав и не хотел отпускать. Он решил, что храмовник знает больше, чем говорит, и умолял его открыть тайну. Он в отчаянии и мечтает излечиться. Тамплиер вырвался с трудом и после этого опасался рассказывать о своих намерениях спутникам.
В аббатстве тамплиер слонялся вокруг до тех пор, пока не увидел человека, высекавшего на цилиндрическом куске камня узор из ромбов. Такие камни, поставленные на другой, образуют колонны у входа в почти завершенную церковь. Тамплиер стоял, восхищаясь искусством человека, а тот молча работал. Он наносил удары точные и уверенные, прокладывая спиральный желобок, ведущий вверх по колонне. Неужели это тот самый масон, которого он ищет? Храмовник думал, что он старше. И решил прощупать почву вопросом.
— А вы знаете, что колонна, будучи синтезом круга и квадрата, отображает соединение духовного и материального миров?
Человек холодно улыбнулся и осторожно ответил:
— Да. А колонны под названием Яхин и Боаз стоят по обеим сторонам входа в Храм Соломона. — Ля-Суш перестал стучать по камню и прищурился, разглядывая смуглокожего незнакомца. — Вы тамплиер?
Храмовник коротко кивнул, соглашаясь. Масон аккуратно положил инструменты на пол.
— Люди говорят, что вы храните больше секретов, чем мы, бедные масоны. Вы были в Святой Земле? Судя по темной коже, да, причем совсем недавно.
Тамплиер поморщился.
— Увы, я добрался всего лишь до нашей крепости близ Фамагусты, на острове Кипр. Так что честь освобождения Иерусалима от ига принадлежит моему предку, Майлзу де Клермонту, а мне приходится довольствоваться Градом Небесным, воплощенным в церквях, таких, какую создал ты.
— Я и мой предшественник, да упокоит Господь его
Тамплиер надеялся услышать вовсе не это. Он проделал весь этот путь из-за истории, касавшейся каменщика-масона, который работает в Англии, в аббатстве Осни. Гроссмейстер тамплиеров обладал неким знанием. Знанием об определенной реликвии, которую орден искал долгие годы. Как-то они сумели проследить ее до аббатства Тьюкесбери, но там ее уже не было, и след остыл. Потом до гроссмейстера дошла история о масоне, работавшем в Оксфорде, а теперь выясняется, что и она всплыла слишком поздно. Старый масон умер. Но все-таки оставалась крохотная надежда на то, что знание передали дальше.
— Стало быть, вы работаете по планам, разработанным предыдущим масоном-каменщиком?
Удо Ля-Суш громко фыркнул, чем привлек внимание своих работников. Им стало интересно, что так рассмешило их обычно угрюмого хозяина. Но он махнул им рукой, и они поспешно вернулись к своему делу.
Ля-Суш внимательно посмотрел на храмовника, лениво стоявшего в тени хибарки. Несмотря на расслабленную позу, было видно, что мускулистые ноги поддерживают его тело в идеальном равновесии. Руки, небрежно скрещенные на груди, были на самом деле напряжены и готовы отразить любой удар. Масон задумался — а расслабляется ли по-настоящему этот человек хоть когда-нибудь?
— Если вы думаете, что у нас имеются какие-нибудь планы, вы просто не понимаете, как мы работаем. — Под «мы» он понимал всю тайную гильдию масонов. — Нам не нужны чертежи. Все хранится здесь. — Он постучал себя по лбу. — А самое близкое к тому, что можно назвать планами — вот это.
И он показал на большой кусок штукатурки на земле, весь перекрещенный едва заметными линиями.
— А что это?
— Образец пола. На нем я могу начертить трафареты для всей конструкции в натуральную величину.
— Так у вас не осталось никаких отчетов о работе вашего предшественника?
Ля-Суш помотал головой. Тамплиер упал духом. Поиски реликвии опять зашли в тупик.
— А когда вы приступили к работе, не слышали никаких сплетен о реликвии, для которой могли построить специальное место?
— Реликвии? Что за реликвия?
— Частица Истинного Креста.
Ля-Суш постарался держать себя в руках и не показать этому храмовнику, что ему известно о реликвии. Он боялся заговорить, чтобы голос не дрогнул. Масон просто покачал головой и снова взял инструменты. Он стучал по камню, хотя понимал, что портит его трясущимися руками. Краем глаза он видел, что тамплиер вздохнул, отлепился от деревянного столба и пошел прочь. Ля-Суш убедился, что тот скрылся из вида, и только после этого положил инструменты.
Он поспешно бросился к рулонам ткани, на которых записывали все отчеты о строительных работах за последние двадцать лет. Придется удвоить усилия в поисках, потому что теперь он знает точно. Раньше существование реликвии считалось просто байкой: на это намекали рабочие, которых он унаследовал от своего предшественника. Храмовник подтвердил, что она реальна.
— Вы не видели Джона Хэнни? Я велел ему вернуться сюда и ждать меня.
Трое студентов, сидевших за столом в общем зале Аристотеля, одновременно тряхнули головами. Дело шло к вечеру, и они собирались ужинать — кастрюля бобовой похлебки, исходившая паром, уже стояла на простом трехногом столе. Эдвард Байгрейв, состоятельный студент, одетый в модный пестрый камзол и алые рейтузы, ответил за всех: