Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
– Ты же знаешь, что я об этом думаю, – ответил Слим.
– Пессимист – он пессимист и есть, – сказал Фраер. – Ты не забыл про полсотни? – Он обернулся ко мне: – Мы со Слимом побились об заклад. Он уверяет, что кептэнова система не будет работать, когда штольню зальет водой, а я говорю, что будет. Наш кептэн ведь не дурак, Слим. К тому же он инженер, ты этого не забывай.
– Случается, что и инженер подорвется на собственной петарде.
– Что ты там говоришь, я не понимаю. Что это за петарда такая?
Петарда – это мина (Здесь игра слов. Английское слово -mine- имеет два значения:
С помощью ломов, которые мы использовали в качестве рычагов, мы водрузили компрессор на платформу вагонетки.
– Проверь-ка, все ли здесь есть, что тебе нужно, – сказал Фраер.
Светя себе фонариком, я осмотрел платформу. Там были пневматический бур, стальные наконечники, шланг для сжатого воздуха, рукоятка для бура, кирки и лопаты.
– А заряды?
– Они у кептэна.
– Ну, тогда забирайся, – Я вскарабкался на платформу и встал рядом с компрессором.
Через секунду я чуть не свалился с ног, потому что все это сооружение дернулось и двинулось вперед. Компрессор покачивался, когда одетые в резиновые шины колеса подскакивали на неровностях выступов.
– Она работает от того же колеса, что приводит в движение подъемник! – крикнул мне в ухо Фраер.
Я кивнул. Разговаривать было невозможно. Галерея постепенно опускалась вниз, открываясь нашему взору, насколько позволял свет ламп. Вагонетка раскачивалась и скрипела. И тем не менее, принимая во внимание то, что она двигалась не по рельсам, а просто по вырубленным в стенках выступам, двигалась она на удивление плавно. Уровень пола галереи сделался ровнее. Сверху мне на руки и на лицо капала вода, стекала на платформу, собираясь в темные лужицы, которые поблескивали в свете ламп.
– Ну вот, мы уже и под морем! – крикнул мне в ухо Фраер.
Я кивнул. Теперь я уже не думал о колоссальном весе воды у нас над головой, начиная привыкать к шахте, и мысли мои больше занимала оригинальная идея Менэка. Должен признаться, что, когда он в первый раз мне сказал, что собирается соединить штольню с морем, для того чтобы обеспечить подводный проход для транспортировки контрабанды, его идея показалась мне не более чем фантазией. Теперь же я начал понимать, что она не так уж абсурдна, как можно было подумать на первый взгляд, просто несколько необычна.
Использование пещер для сокрытия контрабанды, как естественных, так и искусственно вырытых, старо как мир. Поэтому меня нисколько не удивило, что для этой цели используются старые выработки. Но вот подводный вход в хранилище, когда контрабанда опускается на тросах прямо в вагонетку, находящуюся под водой, – это была абсолютно новая идея. Правда, вся система – и вагонетка, приводимая в движение тросом, который наматывается на барабан, и каменные выступы – все это было сделано достаточно грубо и примитивно. Но ведь горные работы вообще довольно примитивны.
Вагонетка замедлила ход, и мы стали различать леса в конце галереи. Она остановилась прямо под шахтой, которую начали пробивать в своде галереи.
– Ну и как, что ты об этом думаешь, приятель? – спросил Фраер в наступившем молчании.
– О'кей.
– Думаешь, что получится?
– Да. Думаю, получится.
Он кивнул, и лицо его расплылось в усмешке.
– Вот уже больше гола, как мы долбим эти выступы. Вытесали тысячу
– Постараюсь, – сказал я, глядя на черную дыру, которая просвечивала сквозь леса.
В тот момент я, кажется, забыл обо всем, думая только о той работе, которую нужно было выполнить: как можно аккуратнее проделать отверстие, соединяющее галерею с морем. Щекотливое это дело – бурить и взрывать в таких породах, которые корнуоллские горняки называют «водяными палатами». Мне давно не приходилось этим заниматься, с тех пор как я шахтерил в Скалистых; на рудниках в Кулгарли работы обычно ведутся на большой глубине. Такое чаще всего встречается в гористых местах. Проходка регулируется мощностью насосов, которые откачивают воду. Когда насосы перестают справляться, приходится придумывать другие способы удаления воды. Если шахта находится на краю горы, как, например, многие шахты в Скалистых горах, то со стороны долины прорывается штольня, через которую сбрасывается вода, мешающая продолжению работ. Дело простое и обычное, если только поблизости нет подземной реки или водного резервуара – в этом случае работа становится опасной. Проводится разведка с помощью длинных шпуров. Бывает и так, что, когда разработки приближаются к «водным палатам», из пробуренного отверстия вырывается поток воды, перемычка рушится, все заливает водой и находящиеся там рабочие гибнут. Такое случалось несколько раз в тех шахтах, где работали мы с отцом. Но со мною – никогда.
В данном случае бурить наверх, в сторону морского дна, было менее опасно вот в каком отношении: Менэк сказал мне, что у него есть точные цифры – ему известна толщина пласта, который необходимо пробурить.
Но с другой стороны, вес воды вполне может оказаться большим, чем можно предполагать. Я долго стоял так, глядя на зияющую дыру наверху и обдумывая эту проблему.
– Хватит стоять, приятель, – сказал наконец Фраер. – Будем начинать.
– О'кей, – сказал я.
Мы достали инструменты, прикрепили шланг к компрессору и подняли бур на платформу лесов. Фраер прошел к концу галереи, где был установлен громадный блок с барабаном для троса, вынул из стены камень и снял трубку телефона. Покрутив ручку, он сказал:
– Слим? Все в порядке, да-да, работает. Оттащи корзину ярда на четыре, хорошо? – Через секунду трос на конце вагонетки натянулся, и все это устройство вместе с компрессором двинулось прочь из-под лесов.
– Хорош, дальше не надо, – сказал Фраер, когда вагонетка остановилась. Он положил трубку и взобрался ко мне на платформу. – Единственное, чего нам здесь не хватает, – это хорошего обслуживания. – Он посмотрел наверх, на шахту у нас над головой. – А что будет, когда сюда ворвется море? – спросил он. – Мне кажется, оно может угробить всю нашу работу.
– Ты хочешь сказать, что много камня рухнет вниз и завалит все, что вы тут построили? – спросил я.
Он кивнул.
– Это мое дело, – сказал я. – Мы будем рвать небольшими зарядами и после каждого взрыва убирать породу, так же как вы это делали до сих пор. А в конце между нами и морем останется совсем тонкий пласт. Если грунт будет достаточно твердым, все будет в порядке.
– А если нет?
– А тогда тебя здесь вообще не будет, и некому будет получить пятьдесят фунтов, которые тебе должен Слим.