Проклятая война
Шрифт:
— Мы пойдем с вами, — ответил Гаскелл.
— Хорошо, сегодня ночью, — быстро сказала ему Рут, прежде чем Кэм успел вмешаться.
Ньюкам добавил:
— Да, ладно, но потом мы разделимся.
— Нам надо убедиться, что кто-то спустился с горы, — договорил Кэм. — Пейте.
Юноша сжал кулак, чтобы остановить кровотечение. Но пока он вставал, держа в здоровой руке потертую зеленую пластиковую посудину для пикника, кровь продолжала капать с костяшек в миску. Затем Кэм протянул ее Гаскеллу.
— Все в порядке, вы ничего не почувствуете, — сказала Рут, стараясь сгладить неприятный момент.
Однако эти люди были не
Гаскелл выпил первым, потом девушка, потом еще двое мужчин. Рут не увидела на их лицах и намека на ужас. Чтобы выжить, они делали куда худшие вещи. Женщина отвернулась, глядя на последние угасающие лучи закатного солнца.
Ньюкам тоже предложил пожертвовать кровь. Он отвел Кэма в сторону и сказал:
— Давай по справедливости.
Двое мужчин прошли очень долгий путь — они были союзниками, врагами, а теперь их связали узы настоящего братства. Кэм только покачал головой.
— У тебя пока обе руки в порядке, — сказал он. — Ни к чему рисковать.
В этом парне было столько хорошего, что Рут могла простить ему и ярость, и саморазрушительную ненависть.
Беременная женщина заколебалась, когда очередь дошла до нее.
— А как это повлияет на ребенка? — спросила она, по очереди взглянув на своего мужа, Гаскелла и Кэма.
— Мы не знаем, — ответила Рут. — Думаю, это защитит вас обоих. Никаких проблем не должно быть.
Сейчас она радовалась вдвойне, что не переспала с Кэмом или с кем-то еще. Насколько тяжелей стала бы их борьба, если бы она забеременела? Две менструации после возвращения на Землю и без того прошли нелегко. После двенадцати месяцев в невесомости кровь так и лилась, вдобавок к тошноте и спазмам — но каждый раз это длилось всего четыре или пять дней, пускай и очень паршивых. А если бы ее неделями преследовала утренняя тошнота, или развились бы осложнения, вроде гестационного диабета и повышенного кровяного давления?
На таком позднем сроке у беременной наверняка появились проблемы со спиной и болели ноги. В третьем триместре кости будущей матери становились заметно мягче, чтобы помочь ребенку пройти сквозь тазовое отверстие. Спуск по горному склону будет для нее мучительным, но новое поколение бесценно. Они сражались именно за таких, как эта женщина, поэтому Рут выдавила улыбку и повторила, словно обещание:
— Это защитит и ребенка.
Этой ночью они снова лежали, сбившись в одну кучу, на высоте два с половиной километра, среди мешанины рюкзаков, оружия и снаряжения. Небо с воем рассекали истребители, горы отзывались эхом. Кузнечики пели и пели. Рут сказала Гаскеллу, что вакцину им дала команда парашютистов, — это было достаточно близко к истине, чтобы запутать след, если слухи когда-нибудь дойдут не до тех людей. Согласно ее версии, они пережили год чумы на вершине горы над одним из лыжных курортов
Хуже всего был ее обман насчет очков. У группы Гаскелла были куртки и капюшоны, и они порвали несколько тряпок на лицевые маски, подражая своим спасителям, но Рут сказала, что ее очки и другое снаряжение нужны для защиты от насекомых. Эти люди больше никак не могли уменьшить контакт с наночастицами чумы. Рут не хотела отдавать свое снаряжение, и драться ей тоже не хотелось.
Утром они расстались. Гаскелл обещал послать несколько парней к другой горе на юго-востоке. Рут сомневалась, что вожак выполнит обещание, но радовалась уже тому, что отделалась от них. Во-первых, эти люди ее пугали, и во-вторых, такую толпу было легче заметить. Их мог засечь пилот или спутник. Приятно было снова углубиться в леса с Кэмом и Ньюкамом. И все же первые полкилометра она раз десять оглянулась назад, слегка напуганная своим поступком. Может, лучше было держаться вместе? Однако теперь, когда люди Гаскелла хоть что-то для себя прояснили, они с не меньшим облегчением отправились своей дорогой.
«Наш мир сжался до такой малости», — подумала Рут.
Они шагали на север, несмотря на то, что это приближало их к точке запуска патрулирующих небо истребителей. Во время посадки казалось, что реактивные самолеты ревут над самой головой, хотя машины пролетали на высоте в сотни метров и в нескольких километрах от беглецов. Расстояние увеличивалось с каждым шагом вниз по склону. Они планировали завтра свернуть к востоку. Впереди, если верить карте, лежали две долины, тянувшиеся до самой Невады.
Рут ушла в себя. По сути, ее состояние напоминало сон. Она двигалась, как в трансе, стараясь не выпускать из виду лишь куртку Кэма впереди и участок неровной земли под ногами. Все за пределами этого узкого коридора она пыталась не замечать. Свою жажду. Свои стертые ноги. Солнце, стоявшее высоко над лесом, и гудевших вокруг мух.
— Шшш.
Кэм развернулся и, согнув руку в локте, перехватил Рут. Женщина тут же нырнула вместе с ним за колючий куст можжевельника. Если Кэм решил укрыться, значит, так надо.
Ньюкам залег напротив них. Он продолжал медленно ползти вперед, опираясь на колени и одну руку, но не снимал винтовку с плеча. В другой руке сержант все еще держал бинокль. Рут ткнула Кэма локтем, пытаясь понять, что происходит. Тот указал вперед, за деревья. С северного склона неподалеку от них поднимался дым — почти на одной высоте с беглецами. Пожар. Рут слишком устала, чтобы бояться. Она просто ждала. В конце концов Ньюкам встал и вернулся к ним. Кэм расслабился, стоило их спутнику подняться с земли.
— Это самолет, — сказал сержант. — Истребитель. От него мало что осталось, но судя по тому, что я видел, это старый советский МИГ. То есть действительно старый, ему лет двадцать-тридцать. Такой должны были законсервировать еще в восьмидесятых. Думаю, у них произошло короткое замыкание при заходе на посадку, или кончилось топливо, прежде чем они добрались до заправщика. Не знаю. Никакого боя мы не видели, так ведь?
— Поблизости — нет, — ответил Кэм.
— Может, дотянул сюда от базы Лидвилла, — согласился сержант. — Но зачем лететь так далеко, если они сейчас заняли все вершины вокруг? Думаю, он просто разбился.