Проклятая
Шрифт:
Небольшой городок Сан-Мартино замкнулся в себе: живет с затемненными окнами и с запертыми на засов дверями.
Городок выжидает. Он осторожно и изумленно наблюдает за девушкой, которую охраняет полиция.
Под охраной
Словно хрустальные бокалы в корабельном трюме. Это вот мы. Вот так мы и существуем у себя дома – словно хрустальные бокалы. Не падаем, держимся, но дрожим. Держимся рядышком, но с трудом удерживаем равновесие всякий раз, когда налетает очередная волна.
Адвокатесса как могла пыталась меня уговорить, приводила возможные
И вот я сажусь на кровать и пишу.
Пишу президенту республики, пишу карабинерам, пишу судье суда в Палми. И прошу их помочь мне и моей семье, потому что мы не хотим уезжать из Сан-Мартино. Это же наше право – остаться жить там, где мы родились.
Я прошу, чтобы они помогли нам здесь, в нашем городе. В Калабрии. Я же подала заявление в суд, и они меня выслушали. Ну и на этот раз они меня тоже не бросят.
И я пишу. Решение комиссара полиции призвать к порядку шестерых горожан – родственников тех, кого теперь даже и газеты называют «бандой», – стало важным шагом, прецедентом, потому что если они будут мне угрожать, а я на них заявлю, то и их тоже могут арестовать. Так что государство снова пошло мне навстречу.
Но мне все равно страшно, потому что даже и сейчас в моем доме по ночам дрожат двери и звенит телефон.
И моя жизнь, и жизнь моей семьи – в опасности.
Это было в конце февраля. Карабинеры меня срочно вызвали к себе. И я поехала в полицейское управление Тауриановы. Там у них теперь новый начальник. Это совсем молодой парень: он приехал к нам с севера, из Эмилии [38] , но он и Калабрию хорошо знает. С виду он строгий и держится очень официально, но мое дело он сразу же принял близко к сердцу. Он мне сразу же понравился.
38
Эмилия-Романья – административный регион Северной Италия (столица – Болонья). Состоит из двух исторических частей: Эмилии (на северо-западе) и Романьи (на юго-востоке). По уровню жизни Эмилия-Романья считается одним из самых богатых европейских регионов с очень низким уровнем безработицы.
– Анна Мария, карабинеры тебя уже никогда не оставят одну.
Эти слова напомнили мне фразу из какого-то фильма. Но я знаю, что так оно и есть. Знаю, что так оно и будет.
Я совсем недолго сижу в кабинете начальника, но сердце у меня уже забилось сильнее.
– Было принято решение взять под охрану и тебя, и твою семью. И я лично возьму это под свой контроль.
В кабинете начальника, за его большим деревянным столом, стоит шкаф с папками и карточками, на которые наклеены фотографии людей в форме, с серебряными гербовыми бляхами. Издалека мне трудно их рассмотреть как следует. Да и вообще, я так разволновалась, что даже не могу смотреть ему в глаза.
– А находиться под охраной – это как? – спрашиваю я у начальника, хотя и обращаюсь к карабинеру, стоящему рядом с ним.
И лейтенант это мне объясняет.
– Анна Мария, отныне и впредь тебя и твою семью всегда будет охранять бронемашина с двумя карабинерами. И всякий раз, когда вам будет нужно выйти из дому, вы должны будете им об этом сообщить, и тогда они поедут вместе с вами. А вот ночью вы обязательно должны быть дома. На всякий случай я дам тебе номер моего мобильного телефона. Вот увидишь, все уладится, и скоро все будет в порядке. Но теперь ты уже не одна. Ты же у нас стала такой храброй.
И я ему верю.
С февраля 2010 года я живу под охраной.
Городок пришел в движение, начал готовиться к боевым действиям. Повсюду слышны шаги. Легкие шаги, мелкие шажочки, шаркающие шаги и решительные шаги. Но при этом никто ничего не говорит: в этом нет необходимости. Да никому и не хочется.
Весь город вышел на улицу. Сегодня воскресенье, 7 марта 2010 года. Тысяча человек, больше половины жителей города Сан-Мартино-ди-Таурианова, марширует по улице с факелами в руках. В первом ряду процессии демонстранты несут лозунг с надписью: «Мы протестуем против насилия». Но здесь есть и другой лозунг, с другим призывом: «Мы протестуем против того, чтобы обвиняли весь город».
Анна Мария сидит дома. На улицу она не вышла. Да и ее родные тоже дома.
Это факельное шествие устроили для нее. Но она на него не пошла.
Это факельное шествие устроили для всех горожан.
По телевизору уже говорили про то, что произошло в Сан-Мартино. В небольшой пресс-центр города Джоя-Тауро [39] приехали журналисты из Рима и Турина. Съемочные бригады прибыли сюда с телекамерами, чтобы осветить как историю девушки, которую сейчас охраняют, так и историю города, обвиняемого в столкинге. «Первый в Италии случай» – такими заголовками пестрят все газеты.
39
Город в Калабрии с населением свыше 18 тысяч человек.
Да, ну а сам город? А вот сам город теперь взбунтовался. «Мы тут не все насильники…»; «Мы осуждаем насилие, это уж само собой, но вот из-за этого заявления Анны Марии может показаться, будто все мы тут замешаны в этом деле, а обвинять целый город – это тоже несправедливо».
Ну и что же сделали горожане?
Горожане вышли на улицы с факелами в руках и оставили Анну Марию дома.
На равных
У меня есть охрана, но я не выхожу из дома. Мне же просто незачем выходить. У меня нет ни друзей, ни работы. Ну и для чего мне тогда выходить? А иногда я думаю о море. Как бы мне хотелось съездить на море: ведь уже скоро лето. Да, но у меня теперь такое тело… я так растолстела. Я потолстела на двадцать или тридцать килограммов, теперь я даже уже и не считаю. Врачи говорят, что это из-за стресса. Мне теперь не хочется ни смотреть на свое тело, ни ощущать его, ни его трогать. И вот теперь я его наказываю. Я его презираю. И даже его унижаю.