Проклятая
Шрифт:
Мир книг открывал невиданные горизонты. Библиотека в Утёсе оказалась крайне скудной, но я запоем читала всё — от сонников и травников до нудных трактатов. Я читала, перечитывала — много-много раз, пока не запомнила наизусть каждую букву. Но книги кончились, а ответ о природе моего проклятья так и не нашла. Лишь в той самой "Ведьминой кухне" имелся намёк — на труд некоего мудреца Фариефти, якобы хранящийся в замке Алый Водопад. Самое удивительное — этот труд вместе с наверняка богатой библиотекой находился буквально у меня под носом — в горах, куда мы с Максом так и не доехали. Но по другую сторону
Непроходимыми. Я понятия не имела, какие опасности таят горы, так мирно и величественно вздымающиеся вдалеке. И если только горы лежат между мной и ключом к тайне, то разве ж это меня остановит?
К тому времени мне исполнилось четырнадцать и, да, я ни капельки не поумнела. Среди книг, которые я читала, не было историй о путешествиях, так что узнать, как это делается и что меня ждёт, было неоткуда.
Меня это ни капельки не волновало. Единственное, что я сделала — отправилась к настоятелю, брату Викториусу, сообщив, что хочу отправиться в Алый Водопад. Я здраво рассудила, что путешествовать в карете и с сопровождением должно быть, легче, чем одной, пусть и верхом.
Брат Викториус посмотрел на меня, как на блоху, скривился и проскрипел, что я не должна забивать себе голову чепухой, и лучше бы мне, наконец, выучить двадцать стихов какого-то там Апостола.
Я пожала плечами и пошла учить стихи. А вечером, переодевшись в старую одежду Максимилиана, которую мне удалось сохранить, и утащив с кухни еду, я выехала на Лучике из Утёса.
Никто меня не остановил. Никому не было до меня дела. Как всегда.
Не надо думать, что я совершенно не подготовилась. Я взяла с собой карту (правда, не гор — не нашла). Прихватила тёплую сменную одежду (опять же Максимилиана) и даже немного овса для Лучика (в горах лошадь кормить проблематично — так я решила).
Денег у меня не было, как и драгоценностей, которые я могла бы продать, если бы додумалась. Ещё я считала, что, когда доберусь до Водопада, объявлю, что я принцесса, и меня сразу впустят. Про пропускные документы и прочее я понятия не имела.
Опять же — откуда мне было знать?
Я знаю, что, поделись я тогда своими мыслями, меня посчитали бы дурочкой. Имбицилкой, недоразвитой. Да-да, конечно. Другие дети в моём возрасте уже давно не дети. Принцессы в четырнадцать выходят замуж, а принцам подыскивают невест. Конечно. Их не отправляют в богом забытый замок, не приставляют слуг и монахов, с которыми даже разговаривать противно. И принцев и принцесс учат. А меня кормили стишками из Святой книги — на том всё и заканчивалось.
Но кое в чём я была умнее моих ровесников. Я знала, что такое смерть. И не боялась её ни капли — зачем, если она, смерть, была ко мне ближе, чем живые существа?
Ночевала я в миленькой рощице у ручейка. В целом мне понравилось. Не крутились рядом слуги, не перебрасывались многозначительными взглядами, не излучали равнодушие. И монахов не было.
А утром не пришлось купаться и повторять бессмысленный ритуал переодевания и причёсывания. Я встала под птичий гомон, позавтракала, развлеклась, глядя на со всех лап улепётывающих от меня лягушек, и отправилась дальше.
Воздух упоительно пах прелыми листьями,
А на следующий день я впервые повстречалась с людьми.
Сначала я приняла их за крестьян — уж больно одежда была ветхой. Какие-то грязные, рваные плащи, на ногах лапти и голени переплетены ленточками ткани вместо шосс. А ещё все их лица заросли волосами, как у зверей. Странно. Но не страшно.
Я молча смотрела, как они приближаются. Слушала странные разговоры, перемежаемые не вполне знакомыми словами о том, какой я красивый мальчик, какой хороший конь у меня конь и что-то ещё… что-то совершенно неясное. Но опять же нестрашное.
В Утёсе меня не научили бояться. Там все боялись меня, я считала, что здесь будет также.
Даже, когда меня сдёрнули с Лучика и принялись совершенно невежливо ощупывать, я не испугалась. Только было любопытно: что же дальше?
А дальше кто-то из людей-зверей воскликнул, что я оказывается, девчонка. С меня стащили берет, обнаружили длинные волосы, один из "зверей" даже намотал их себе на кулак… когда на поляне появились солдаты. Не моего отца, что интересно (впрочем, я их и не ждала), а какие-то чужие, в чёрной с золотом форме. Короткая схватка, крики — резкие или дикие, животные. Но тоже короткие.
Крики для меня были внове — я внимательно их слушала. С интересом естествоиспытателя. Раньше я видела только трупы. А бывает ещё и так, оказывается. Крики. Запах. Терпкий, прилипающий запах, почти вонь.
Надо же.
Один из чёрно-золотых подошёл ко мне. С лезвия его меча стекала кровь.
Кровь я тоже раньше видела редко. И не связывала её со смертью.
— Ваше Высочество, — бросив взгляд на мои браслеты, произнёс чёрно-золотой. И поклонился. — Прошу вас, следуйте за мной.
Я не сразу поняла, чего он хочет. Я глядела на него, как на волшебника. Этот человек и другие чёрно-золотые только что убили. Трупы их жертв ещё не успели остыть.
Но их никто не называет проклятыми. Их не бояться, так? Это почитается нормальным, то, что они совершили?
Почему?
— Ваше Высочество, — повторил чёрно-золотой. Посмотрел на меня и тут же отвёл взгляд. Его рука, когда он протянул её мне, чуть-чуть дрожала.
Я протянула в ответ свою — так мы делали с Максимилианом. Очень часто. Привычный жест в непривычном мире.
Пробормотав ещё раз "Ваше Высочество", чёрно-золотой повёл меня к еле заметной тропе. А остальные солдаты провожали такими взглядами, будто это я только что убила, а не они. Но что-то ещё читалось в их глазах. Я не могла это полностью понять. И решила пока не пытаться.
Сначала кто-то из всадников — кажется, тот же чёрно-золотой, который предложил мне руку — хотел взять меня в седло. Я проигнорировала его, поискала глазами Лучика и сама вскочила в седло, не заметив бросившегося ко мне на помощь солдата. Подсадить он меня хотел или нет — не знаю. Я вообще не понимала, что происходит, но решила считать это какой-то странной взрослой игрой. Взрослые же играют в игры? Играют — я наблюдала за служанками и стражниками. Сплошные непонятные ритуалы — но интересные.