Проклятая

Арментроут Дженнифер Ли

Двадцать секунд непрерывных поцелуев и прикосновений, а может и больше.

А потом это началось.

Хайден оторвал свои губы от моих и вырвался из моих объятий. На его шее проступили вены, была видна пульсация сердцебиения.

— Хайден? — я жадно хватала воздух.

Он покачал головой и положил руки себе на колени.

— Мне нужна… минутка, ладно?

Я кивнула и обернула руки вокруг себя. Мое ядовитое прикосновение все же добралось до него. Растения — это одно, а вот с людьми все еще могла возникнуть проблема.

А потом ко мне пришла другая мысль.

— Почему ты не осушил мое прикосновение?

Он расслабил руки.

— Я не хочу делать этого… снова.

— Черт возьми, Хайден. Я могла убить тебя! — я встала на колени напротив него. — Боже… прости меня. Я не должна была тебе этого позволять.

— Нет. Не извиняйся. Я не сожалею. Нам просто… надо быть осторожнее.

— Ты хочешь снова меня поцеловать? После этого?

— Да, я хочу снова это сделать. Это… все это прогресс, — он сделал паузу, на его лице появилась задорная улыбка. — Все получится. То есть, твоему прикосновению потребовалось время, чтобы вмешаться. И ты не убила растение.

— Ну, тогда я могла сосредоточиться.

Хайден мягко рассмеялся.

— Может, однажды ты сможешь не терять концентрацию.

Сосредоточиться на чем-то, помимо его поцелуев, во время этих самых поцелуев не казалось мне возможным.

— В любом случае, — сказал он, взяв меня за руки и прижав к своей груди, — с этого момента мы будем работать над этим.

Прежде, чем я смогла спросить, что он имел в виду, Хайден снова меня поцеловал. На сей раз он отрывался от меня каждые несколько секунд, заставляя мое дыхание сбиваться. Вскоре я поняла, что он засекает время поцелуев, отрываясь прежде, чем начинало действовать мое прикосновение. Он демонстрировал гораздо больше самоконтроля, чем я от него ожидала.

Хайден сел на кровати и притянул меня к себе на колени.

— Все получается.

Я обернула руки вокруг его шеи, стараясь не касаться его обнаженной кожи.

— М-м-м.

Он издал глубокий смешок и снова прижался ко мне губами. Он не останавливался до тех пор, пока не начиналась первая волна дрожи, и, Боже мой, это была сладкая пытка. Каждый раз, когда я была готова потерять голову, он отстранялся, дыша так же тяжело, как и я.

— Эм, знаешь, как долго я хотел быть настолько близок с тобой, целовать тебя? — его голос был низким и хриплым.

Я прижалась щекой к его груди, вдыхая его аромат.

— Также долго, как я?

— Дольше, — пробормотал он, зарываясь рукой в мои волосы и откидывая мою голову назад. — Для меня ты прекрасна.

— Прекрасна?

— Да, — сказал он абсолютно серьезно. — Твои губы, твои щеки, твои глаза… все в тебе прекрасно. Твоя сила, то, как ты заботишься о своей сестре… — он опустил глаза, и я задрожала. — Я восхищаюсь твоим контролем. Твоей силой воли. Всем. Я бы ничего в тебе не стал менять.

Казалось, мое сердце стало огромным, как надувной шар. Я прижалась к нему губами и

потерялась в этом ощущении. Я не знаю, как долго это продолжалось, или скольких мест на моем теле касались его губы, прежде чем он отрывался от меня ненадолго и начинал все сначала. Я чувствовала возбуждение, саму жизнь и что-то гораздо сильнее того, чего никогда в жизни не испытывала.

Спустя какое-то время я лежала, укрытая простыней, а Хайден был рядом со мной, что было умно с его стороны; он обнимал меня, не касаясь. Сам он лежал поверх покрывала, перекинув через меня руку и ногу. Каждый раз, когда он гладил меня по волосам, я старалась придвинуться ближе.

— Эмбер?

Я откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он выглядел невероятно серьезным.

— Что?

— Я, правда, сожалею, что не поверил тебе, — тихо сказал он, — больше я не усомнюсь в тебе.

— Все в порядке. Все в прошлом, — но, на самом деле, не все было в прошлом. Может, Фиби и творила все это с моим шкафчиком, но не она устроила аварию, с которой все началось. Но в данный момент, свернувшись в объятиях Хайдена, я не хотела думать об этом.

***

— Когда придет Санта? — Оливия задавала этот вопрос уже в сотый раз за последний час. Фиби оторвалась от своего журнала и по-настоящему улыбнулась.

Я зевнула.

— В конце парада, Оливия. Ты ведь знаешь. Так бывает каждый год.

Она провела свою куклу Барби туда, где я растянулась на полу.

— Я хочу увидеть Санту сейчас!

— Как и я, — я подняла куклу и отправила ее обратно к ней.

— Ты уже написала список для Санты? — спросил Гейб, вызвав у меня неподдельное удивление. — Ну, тот, в котором перечисляешь свои пожелания?

Оливия развернулась к Гейбу и пустилась в подробные описания всех игрушек, которые хотела бы получить, а я закрыла глаза и проигрывала в памяти прошлую ночь, снова и снова. Ничто не могло стереть улыбку с моего лица, как и остановить приятные мурашки по всему телу.

Прошлая ночь была прекрасной. Идеальной.

И, очевидно, ощущение счастья затуманило мое предвзятое отношение, потому что, когда Лиз попросила меня помочь ей с начинкой, я согласилась.

Мы стояли плечом к плечу около кухонной стойки. Я сожалела о том, что не убрала волосы, прежде чем запустить руки в смесь хлеба, яиц, масла и молока.

— Ты делала это раньше с мамой? — спросила Лиз через пару минут.

Я сжала массу пальцами, чувствуя, как яйцо перемешивается с другими ингредиентами.

— Да, но мы… мы делали это накануне вечером.

— И сразу набивали индейку, да?

Я кивнула.

— Я ела начинку, когда мама не видела, но в последний раз, когда мне было четырнадцать, она заметила меня. Сказала, что я заболею сальмонеллой или типа того.

Она мягко рассмеялась.

— Думаешь, надо больше лука? Хлеба?