Проклятье амазонки
Шрифт:
— Когда она умерла, и я оказался на свободе, я думал, что никогда не стану терпеть подобное снова. Однако тебе, пожалуй, я позволю делать с собой, что угодно. И так было с самой нашей первой встречи. Хоть я и не понимаю почему. Даже когда ты рядом, я не могу стереть эти мерзкие воспоминания и не перестаю испытывать отвращение при мысли о том, чтобы сделать что-то подобное с кем-нибудь другим. Но… моя потребность в твоей близости просто затмевает все эти чувства. Не понимаю, почему я так нуждаюсь именно в тебе?
Она наконец оторвалась от него, но не отпрянула, а уютно
— Когда я была ребенком, моя мать вышла замуж за мужчину и ушла вместе с ним из лагеря амазонок. У них не было денег, и они… торговали мной… раз за разом, — выдавила она, заливаясь краской. — Так что я хорошо понимаю желание больше никогда не чувствовать на себе чужих прикосновений… Но с тобой…
— О, родная. Мне так жаль, — выдохнул он, и от нежного тона в устах этого мужчины слезы навернулись Ноле на глаза.
Зейн аккуратно обнял её, стараясь не тревожить раны.
— Однажды ты мне сказала, что твоя семья уничтожила тебя, и что ты их за это убила, но я и предположить не мог, что они могли такое с тобой сотворить, — сказал он.
Она прижала раскрытую ладонь к его груди. Все эти месяцы, наблюдая за ним, Нола в тайне хотела это сделать. Его сердце билось быстро и сильно.
— Может быть, мы напоминаем друг другу, какими мы когда-то были, до того, как… Бесстрашными, неукротимыми. Может быть, мы видим в друг друге своё будущее, и прошлое перестает иметь значение.
Он не ответил, и её это расстроило. Вместо этого Зейн устроил её на одеяле и встал. А вот это Нолу разозлило. Он не желал никакого будущего с ней? Это должно было означать его молчание? Неужели он?…
Вампир провел пальцем по её спине, и девушка содрогнулась.
— Всё зажило, — сказал он охрипшим голосом. — И это всё мое.
Благодарение богам. Нола не была уверена, что бы она сделала, если бы он отверг её так же, как она его когда-то.
— Люби меня, Зейн.
Она никогда не была с мужчиной, которого выбрала сама. Никогда никому не отдавалась без остатка. Неожиданно ей отчаянно захотелось узнать, каково это. С этим мужчиной. Только с ним. Он был истинным даром небес для неё, даже несмотря на её проклятье.
— Прошу тебя, — взмолилась девушка.
Глава 7
Зейн опрокинул Нолу на спину, и она уставилась на него снизу вверх. Амазонка задохнулась, но не попыталась отползти, хотя он нависал над ней как был в своей забрызганной кровью одежде, тогда как она лежала полностью обнажённая перед ним.
У Нолы были небольшие упругие груди с идеальными розовыми вершинками, плоский живот, слегка поцелованная солнцем гладкая кожа. Зейн мог видеть её выступающие хрупкие рёбрышки, и знал, что она ничего не ела с самого их расставания, шесть дней назад. Да будут прокляты её сёстры! Неужели этой девушке не достаточно пришлось вынести, чтобы и её собственное племя ещё добавляло ей страданий?
Зейн вознамерился испепелить
— Ты когда-нибудь получала удовольствие, занимаясь сексом?
Её грудь высоко вздымалась от учащенного дыхания.
— Нет. А ты? — смущённо ответила девушка.
— Очень, очень давно, — ответил Зейн. Он лишь надеялся, что ещё не забыл, как доставить удовольствие своей женщине. Ведь он даже не пытался делать это с королевой демонов. Он просто терпел её, пока всё не заканчивалось. Теперь же ничто не было важнее, чем наслаждение его возлюбленной. — Если я испугаю тебя, или сделаю что-то, что тебе не понравится, скажи мне.
Она кивнула и нервно облизала губы.
— И ты тоже скажи.
Пришла его очередь кивнуть. Ему до невозможности хотелось впиться поцелуем в её соски, но он сдержался, встал и стянул через голову рубашку. Отбросив её в сторону, он отправил вслед сапоги и штаны и предстал перед ней полностью обнажённым.
Нола уставилась на его гордо вздымающуюся внушительную плоть, и в её бирюзовых глазах зажёгся огонь.
— Зейн…, — выдохнула потрясённо девушка.
— Боишься?
— Нет. Ты не причинишь мне вреда. Просто хочу, чтобы ты знал, мне нравится то, что я вижу.
Ему польстило её доверие, как и её похвала. Он нежно опустился сверху на неё и прижался кожа к коже, твёрдая плоть к манящей мягкости. Они застонали в унисон. Раньше каждое прикосновение к нему оборачивалось адскими муками, даже прикосновения его царя. Но не с ней. Её прикосновения несли райское блаженство. Нола раскинула ноги, позволяя ему ещё теснее прижаться к себе.
— Теперь я хочу тебя поцеловать, — сказал он ей.
И лишь когда она прошептала согласие, он склонился и прижался губами к её губам. Сначала совсем легонько, едва касаясь. Но её дразнящий аромат так искушал, её твёрдые сосочки так сладостно тёрлись о его грудь, а бёдра так податливо прижимались к нему, что очень скоро он начал терять голову от неистового желания. Ему нужно было больше. Он лизнул её губы, и они приглашающе раскрылись. Его язык скользнул в жаркую глубь сладкого рта и сплёлся с её в головокружительном танце.
Зейн знал, какой была на вкус её кровь, но он не представлял, каким на вкус был её поцелуй. К его удивлению, он оказался даже лучше. Слаще, головокружительнее. Он не насыщал и не исцелял вампира, он не утолял голод, но он купал его в волнах несказанного наслаждения. И это было настолько сладостно, что Зейн уже не знал, сможет ли обходиться без этого впредь, и как вообще жил без этого так долго.
Нола неуверенно запустила руки в его волосы, и поначалу её язычок отвечал ему как-то нерешительно. Девушка будто исследовала его рот, словно была не уверена, что именно ей следует делать. Но, чем глубже становился его поцелуй, тем смелее она отзывалась. Очень скоро они безумно целовались, извиваясь телами. Вампир весь взмок, а кровь полыхала в жилах, словно расплавленная лава.