Проклятье чародея
Шрифт:
— Где мы?
— На пути к Алкариону, во всяком случае, я на это очень надеюсь, — проворчал варвар.
— Нет. — Стефания озадачено покачала головой. — Я никогда раньше не видела ни этих развалин, ни этой равнины. Это не дорога к Алкариону.
Варвар только нахмурился в ответ на эти слова.
— Прошлой ночью мы ехали именно по той дороге. Если только не… — Пораженный неожиданной мыслью, он повернул голову к Серко, который щипал сочную траву, пробивающуюся вокруг полукруглого обломка колонны. — Если, пока мы спали, Серко
Стефания отошла в строну и, опустившись на колени, принялась возиться с ремнями седельной сумки. Повернув голову к варвару, она посмотрела на него.
— Так или иначе, но я голодна. Думаю, нам обоим следует поесть. Разведи мне костер, я поджарю мясо, а после еды мы тронемся в путь.
Некоторое время спустя они наслаждались едой, сидя на мраморной плите, которая когда-то была частью неведомого строения. Затем, греясь в лучах утреннего солнца, Кутар наблюдал за своей спутницей, которая шарила в его дорожном мешке, стараясь найти иголку и нитки чтобы хоть как-нибудь починить свою одежду.
— Моя туника порвана еще больше, — с улыбкой сказала девушка, встряхивая в руках лохмотья коричневой шерстяной ткани. — Если я не смогу ее зашить, стража может не пустить нас в город.
С этими словами она повернулась к нему спиной, держа в руках свою единственную одежду. Варвар пристально посмотрел на девушку, но в этот раз причиной этому были не ее прелести. Внимание Кутара снова привлекло странное родимое пятно, которое виднелось у нее внизу спины, прямо над левой ягодицей. Но Стефания присела на траву и таинственное пятно скрылось из вида. Вздохнув, Кутар поднялся на ноги и принялся собираться в дорогу.
Закончив работу и очень довольная результатом своих трудов, девушка облачилась в тунику и сделала несколько шагов к варвару. Тот сперва ничего не понял, а затем издал восхищенный свист. Девушка в ответ чуть присела в церемонном приветствии.
Ей удалось не просто починить свой наряд; девушка хитроумно изменила его фасон, собрав складки по бокам и увеличив вырез на груди. Волосы были тщательно расчесаны и убраны в простую элегантную прическу. Голова Стефании была высоко поднята, глаза сверкали. Чутье и жизненный опыт подсказали кумберийцу, что эта женщина просто жаждет услышать слова восхищения.
— Ты выглядишь еще красивей, — произнес он. — Когда я тебя увидел в первый раз, ты больше походила на девчонку-сорванца, а теперь ни дать ни взять, важная дама, которая отправилась на поиски любовных приключений.
С довольным смехом девушка подбежала к варвару, обвила ему руками шею и прижала свои губы к его губам. Кутар обхватил ее своими мощными мускулистыми руками и оторвал от земли.
— Ты мне нравишься, — рассмеялась она, когда он отпустил ее. — Ты словно большой ручной медведь. С тобой я чувствую себя в безопасности.
— Что-то меня не радуют такие слова, девушка, — заворчал Кутар в притворном гневе, встряхивая гривой светлых волос. — Пожалуй, мне надо
С этими словами варвар снова поднял Стефанию, так что ее изящные ножки оторвались от земли. Девушка с громким смехом принялась вырываться, колотя кулачками по широкой груди Кутара, обтянутой кольчугой.
— Нет, нет, не сейчас! — взмолилась она, переводя дыхание.
Варвар не торопясь опустил ее на землю.
— Видишь, как мне легко справиться с тобой?
— Ну вот, — с легким осуждением в голосе ответила Стефания, оглядывая свою одежду и поправляя волосы. — Тунику придется снова зашивать и прическу всю растрепал.
— Такой ты мне нравишься гораздо больше, — ответил Кутар, разглядывая ее изящные руки и ноги и любуясь вырезом, который из-за недавней возни сделался еще глубже. — Такой вспыльчивой маленькой бродяжкой, лишенной всякой скромности. Во всяком случае, мне есть чем порадовать свои глаза, когда они устанут от жаркого солнца.
Заметив, что рука варвара начала движение, которое должно завершиться хлопком пониже спины, девушка ловко увернулась, показав Кутару язык. Тот довольно расхохотался, а затем забрался в седло и забросил позади себя девушку.
Серко сделал всего несколько шагов, как Стефания попросила его рассказать что-нибудь о себе.
— Ты говорил, что приехал с Грондель-фьорда, — начала она, обхватывая его голыми руками за талию, — но чем ты занимался после того как уехал из дому? И на что была похожа твоя родина? Твоя мать плакала, когда ты покинул ее? Какой была твоя мать? Я вот совсем не помню своей матери, ты знаешь это? И твой отец! Он был добрым человеком?
— Ты несешься с вопросами, как форель над донными камнями в горной речке у меня на родине. Как я могу ответить на них с той же быстротой, с какой ты их задаешь?
— А ты попробуй, — поддразнила его она.
— Мне было несколько дней от роду, когда меня выбросило на берег Грондель-фьорда в маленькой лодке, — начал Кутар. — Я помню своих приемных родителей — Элварда Вилобородого и его жену, светловолосую Гудрунну. Тот, кто заменил мне отца, был человеком суровым и решительным, хотя и довольно добрым, правда, на свой манер. Когда мне стукнуло двенадцать, он отвез меня в середине зимы в лес, дав только медвежью шкуру, чтобы та защищала меня от холода.
— Как ужасно! — ахнула Стефания.
— Такой обычай у нас в северных землях. Все не так сурово как тебе кажется; перед тем как отправить в лес, мальчиков учат охотиться и обращаться с оружием. Я мог бы посостязаться в стрельбе из лука с самыми лучшими из здешних лучников. Обращаться с мечом меня научил старый Свайрн — бывший наемник, который немало лет провел в южных краях. Я ему чем-то приглянулся, и он занимался со мной с большей охотой, чем с остальными.
— А что было дальше? Что с тобой произошло в лесу?