Проклятье для дракона
Шрифт:
— В две тысячи восемнадцатом году, — отчеканила я, — в России, в одном из тысяча сто двенадцати городов. В каком году и в каком государстве сейчас находитесь вы, я не знаю и знать уже не хочу. А сейчас всего вам хорошего, можете убивать кого хотите, а я пошла отсюда вон.
И с этими словами я действительно пошла, решительно и зло. Успела миновать сначала старшего брата, затем младшего, но потом… потом они опомнились, не понятно что для себя решили и без каких-либо проблем меня остановили.
Старший вдруг как-то слишком
— Арахаган, брат, да пусти ты её, — махнул на меня рукой Дарак, — пусть уже идёт и Андор её убьёт. Может, остынет, пока ей голову отрывать будет.
— Успокойся, брат, — спокойно велел Арахаган, задумчиво меня рассматривая, — думаю, девушка нам пригодиться.
Дарак своего брата явно хорошо знал, потому что тут же перестал убиваться, одёрнул сам себя и, стремительно приблизившись, заглянул в глаза старшего.
— Что ты задумал? — спросил он с нескрываемым подозрением.
По тонким губам мужчины скользнула хитрая усмешка. Погладив большим пальцем мою кожу, он ответил в духе всех злодеев:
— Нечто грандиозное.
Мне стало ещё страшнее, чем было до этого.
— Девушка вам не пригодиться, — покачала я головой, нервно облизнув пересохшие от страха губы.
Арахаган вопросительно выгнул тёмную бровь дугой. Даже этот незамысловатый жест у него вышел каким-то величественным и горделивым. Он весь был пропитан этим — величественностью. А ещё — затаённой силой, могуществом, опасностью.
Совсем другим делом был Дарак. Исходящая от него опасность была явной, открытой, демонстративной, а оттого казалась меньшей, чем у его старшего брата.
— Более того, — продолжила я, стараясь делать голос как можно более убедительным, — я уверена, что от меня будут проблемы. Ну сами подумайте, я тут двое неполных суток, что я могу знать, а? Идите-ка вы и поищите кого-нибудь другого в качестве своего информатора.
— Помолчи-ка, — практически нежно улыбнулся дракон.
Так нежно, что меня невольно передёрнуло от ужаса.
— Милая, скажи, кем ты приходишься нашему братцу? — ласково поинтересовался, повернувшись ко мне, Дарак.
Уже и милая, а не тупая. Прогресс!
— Одной из двадцати невест, — честно призналась я, заставив Дарака зайтись в новом приступе смеха.
В этот раз восхищенного.
— Ничего себе братец приподнялся! — с искренним восхищением, широко улыбаясь от лёгкого удивления, произнёс он, перестав смеяться, — А раньше всё целомудрие разыгрывал!
И он вновь расхохотался. А я точно поняла — передо мной психи. На всю голову больные психи, их поэтому Андор и запер, я уверена.
— Думаю, нам всем следует успокоиться, — призвал к порядку Арахаган.
Дарак благоразумно замолчал, просто глядя на брата. Я и без того молчала, так что мне даже делать ничего не пришлось. Сам же дракон,
— Вот, как мы с вами поступим: никто не узнает о том, что мы освободились. Дарак, нужно ещё одно тело. Мы поместим их на свои места, тем самым избавимся от тел и восстановим заклинание. Андор ни при каких условиях не должен узнать о том, что мы теперь на свободе. А ты, — он полностью повернулся ко мне, поднял руку и дотронулся указательным пальцем до кончика моего носа, — будешь молчать. Иначе я превращу твою жизнь в кошмар наяву. Кто знает, что может случиться с твоим папочкой?
После всего им сказанного я чувствовала лишь злость и несправедливость. Какое он имеет право врываться в мою жизнь и указывать мне? Да ещё и угрожать?
— А с мамочкой? — добавил он очень сочувственно, переводя взгляд с одного моего глаза на другой.
При упоминании мамы я против воли дёрнулась, сцепив зубы. И только лишь когда губы мужчины растянулись в жесткой усмешке, я поняла свою ошибку.
— А вот и рычаг давления нашли, — удовлетворенно произнес он, отпустил меня и отошёл на шаг назад.
Это было подло. Угрожать мне мамой! У кого на такое только совести хватает?! И… как он её назвал? Рычаг давления? Серьёзно?!
— Если вы её тронете, — сжимая кулаки от одолеваемого меня чувства злой беспомощности, начала я.
Но меня перебили ленивым:
— Если я её трону, ты совершенно ничего мне не сделаешь, — звучало лениво, безразлично даже, будто вот прямо сейчас он не переворачивал мою жизнь.
Но Андор клялся мне, что с ней ничего не случится. Он поклялся. И я поверила ему. Вот только это не означает, что не понятно кто имеет право угрожать ей.
— Если ты её тронешь, — прошипела я, подавшись вперёд, — то я тебя убью. Понял?
Мужчина, в этот момент повернувшийся к брату и собиравшийся ему что-то сказать, не стал ничего говорить. Он замер на краткий миг с приоткрытым ртом, затем очень медленно, будто с трудом сдерживался, повернул голову и наградил меня предупреждающим взглядом прищуренных глаз.
— Ты мне угрожаешь? — будто не веря, спокойно спросил он, погрозив мне пальцем.
Хотя, это скорее было похоже на то, что он этим пальцем мечтал меня забить до смерти.
— Ты угрожаешь моей маме, — пояснила я свои действия, не в состоянии решить, благородная я или просто очень глупая.
— Похвально, — хмыкнул он, — но позволь дать тебе совет. Не стоит угрожать тому, кто старше, опытнее, сильнее и злее тебя. А теперь дай руку.
И он сам, не успела я даже задуматься, ухватил моё запястье и притянул руку к себе. В следующее мгновение на моём правом безымянном пальце появилось кольцо. Оно было широким, как перстень, и выглядело так, будто пять когтистых пальцев удерживали большой алый камень с выгравированной на нём резной буквой «Р».