Проклятье фаворитки

Стрельников Владимир Валериевич

В этот момент у лейтенанта кончились патроны к «Калашникову». Чудом вырвавшись из кольца врагов, он споткнулся о тело убитого сослуживца, сжимавшего в руках 7,62-мм пистолет-пулемет. В отчаянии Жормон выдернул его прямой магазин и воткнул себе в автомат. К его удивлению, рожок подошел. Хотя такого не должно было случиться…

Впрочем, думать было некогда. Мертвецы

то и дело выныривали из тумана, и нужно было успевать, предварительно перекрестив, расстреливать их. Неперекрещённые, упав в воду, тут же поднимались снова. Тем временем у Мишеля возникла ещё одна идея. Притаившись за кустом, когда туман наиболее сгустился, он нацарапал на головках нескольких пуль крест и, ради эксперимента, пальнул в возникшего рядом утопленника, не перекрестив его. Тот разлетелся огненным фейерверком. Похоже, идея была правильной.

Туман рассеялся, и взору лейтенанта предстала картина боя трёх оставшихся танков и горстки пытающихся сбиться в кучку пеших танкистов с разношёрстной мертвой армией, поддерживаемой огнем броненосца. Выросшие до двух с половиной метров маркиз де Тодес и шевалье д`Эвтанази, размахивая гигантскими шпагами, собирали смертоносную жатву. Глаза их светились зловещим красным огнем, а из ртов изредка вылетало пламя. Пахло сгоревшей взрывчаткой, порохом, серой и водорослями.

Мишель оказался на пригорке, вокруг которого уже не осталось «живых» покойников. На другом конце огневого рубежа, сбоку от проклятого линкора, стояла грустная Сильфия. Неожиданно ясно, словно адский грохот был всего лишь шелестом листьев, лейтенант услышал её слова:

– Тебе ещё не надоело? Я ведь просто играю твоей жизнью. Я уже давно могла бы забрать ее… А картина, так ужасающая твой разум – ты думаешь, что это? Это лишь плод твоего упрямства. Не нужно было пренебрегать мною.

– Как бы не так! Ты просто ничего не можешь поделать с нашей волей!

– Ну, как знаешь. Испей же свою чашу до дна. Как и все они.

Гигантские кавалеры направились к Мишелю. Но он хладнокровно перекрестил их и выстрелил по каждому помеченной крестом пулей. Два столба адского

пламени взметнулись кверху, на какие-то мгновения остановив схватку. Призрак Сильфии растерялся. В это мгновение Жормон услышал голос своего сержанта:

– Господин лейтенант, я все-таки нашел вас! Какая радость! Моя Жюли тоже жива!

Мишель оглянулся и увидел спешащего к нему радостного Эндрю, крепко держащего за руку невысокую миловидную девушку. Что-то в её лице насторожило офицера. Парочка приблизилась и он, разглядев синий оттенок кожи, непроизвольно отшатнулся.

– Командир, это же я, Эндрю!

– Уйди!

– Командир… То, что вы делаете – бессмысленно.

– Что?! … Не приближайся ко мне!

Мускулистый Эндрю почти вплотную подошел к лейтенанту.

– Вы проиграли, командир. Лучше…

Настороженный взгляд двойника успел уловить движение, и мгновенно отпрыгнув, лейтенант перекрестил в воздухе мощную грудь сержанта. А затем ударил длинной очередью в своего бывшего друга, едва не вспоровшего его немецким кинжалом. Бросившуюся вперед Жюли, у которой оказались неожиданно большие когти, хладнокровно убил штыком. Сам Жормон никогда не ударил бы девушку, но его двойник был неумолим:

– Это не люди!

По полю лихорадочно крутился последний «Леклерк», на который ополчились все пушки броненосца. Но он всё ещё держался, дерзко отвечая огнём на огонь. Мишель рассмотрел номер смельчака – лейтенант Дюпон. Глядя на его схватку, и у Мишеля возникла дерзкая мысль.

Он сорвал с шеи лёгкий алюминиевый крестик, поцеловал его и с силой вдавил в пулеприемник автомата. Затем патроном, с начерченным на пуле крестом, дослал его в ствол и прицелился в борт корабля. Все мертвецы как по команде ринулись к лейтенанту, но он, стараясь не отвлекаться и тщательно рассчитав траекторию, выстрелил. Сначала Мишелю показалось, что ничего не произошло. Но потом такое пламя полыхнуло на озере, что вспыхнула вся туманная сфера, окружившая танкодром, и он оказался в кольце огня.

Конец ознакомительного фрагмента.