Проклятье Ифленской звезды
Шрифт:
В конце концов, они всё-таки решили не обращать на эти колебания внимания: слишком незначительны.
— Откат прилетит Шеддерику, — сказал призрак так неожиданно, что Темери вздрогнула. — Это он просил о процедуре. Его просьба — его сила.
— Надо было мне, — пробормотала она себе под нос. — Было бы естественно, если бы в храм пошла я.
— Да уж. Наш друг не спрашивает чужого мнения, — улыбнулся Ровве. — не переживай. Ты бы всё равно не успела его опередить. Он воспользовался услугами сиана, чтобы попасть в храм.
Значит
Шиона недавно рассказала, что слуги светлейшего чеора сетовали на изменение хозяйских планов из-за слишком скорой свадьбы наместника. Да она и сама слышала подобные разговоры, так что ей не нужно было напоминать держаться от Эммегила подальше.
Слова молитвы Ленне она повторяла за сёстрами, едва шевеля губами. Мёртвый сиан лежал на специально для этого сколоченном столе посреди просторного пустого помещения.
Семь слоев Эа незримо колыхались, дозволяя взгляду привычно обратиться к внутреннему чувству гармонии и силы. Оказалось, достичь его не так и сложно — главное, помнить, что ответы этого мёртвого сиана действительно важны для всех, кто тут собрался. Эта необходимость, может быть, станет главной причиной, по которой чеор та Манг решит отозваться монахиням…
Комната, в которой всё происходило, находится в холодной части крепости, зимой здесь никто не бывает, да в последние годы и летом тоже. Помещение требовало ремонта, большие окна от времени рассохлись и пропускали сквозняки. Когда-то стены его были расписаны виноградными лозами и танцовщицами в лёгких платьях, но даже во времена рэтшара эти картинки были уже тусклыми и затертыми. Сейчас можно было различить лишь часть силуэтов.
Зато в окна лилось много солнечного света и всех присутствующих Темери могла разглядеть в подробностях… хотя взгляд всё время возвращался к братьям.
Кинрик заметно переживал и время от времени бросал взгляды то на покойника, то на дверь.
Шеддерик выглядел спокойным и отстранённым.
В прошлый раз присутствие при подобном действе далось ему весьма тяжело. Но сейчас чеор та Хенвил как-то подготовился. Вопросов к мёртвому у него было три. Первый — причастен ли он к пожару в усадьбе Вастава. Исполнители, пойманные Гун-хе, под пыткой признались, что деньги им дал сиан из крепости. Но имени они не знали, а лица не видели. Хотя и знали, что он во время пожара был где-то рядом: рассованные по первому этажу вешки кто-то должен был активировать.
Второй — как он участвовал в истории с ожерельем. Он явно как-то помогал Вельве — но вот как?
И третий. Были ли это их собственные планы, или же кто-то их надоумил? Был
Служители Ленны могут лишь призвать тень из тёплого мира. Захочет ли она отвечать? И станет ли отвечать именно на те вопросы, которые ей зададут? В своё время Ровве предпочёл ответить на совершенно другой вопрос.
Именно для этого здесь и присутствовал сиан. Сиан не мог слышать ответы. Но мог вынудить тень отвечать хотя бы честно…
Старый сиан оперся о посох и смотрел только на покойника.
Голос вернувшегося всё равно прозвучал неожиданно. Темери уже привыкла слышать голос Ровве, но так же мысленно привыкла ассоциировать его пусть с незримым, но присутствием призрака где-то неподалёку. И совсем забыла, как это бывает, когда слои Эа тревожит кто-то из тёплого мира.
— Да. — Очень спокойно, как о пустяке, ответил та Манг. — Мои были вешки.
Темери ощутила тяжесть, словно ответы мёртвому сиану давались большим трудом. Ровве подтвердил:
— Ему мешают отвечать. Старик мешает. Но лучше пусть так, чем совсем без сиана. Без сиана он уйдёт.
— Да. Моя подруга хотела окрутить наместника. Я рассчитывал получить деньги и власть.
Ахнув, вдруг выронила посох и отступила одна из сёстер. Из носа её бежала чёрная кровь, но она даже не пыталась вытереть. Помощница-оречённая отвела пресветлую к лавке и помогла сесть. Оставшиеся две сестры словно и не заметили убыли. Но Темери знала, что теперь им может понадобиться помощь. Свой посох она держала наготове. Каким же незавершённым и грубым он выглядел по сравнению с теми, которыми пользовались сёстры!
Даже искусная резьба не исправила ни природной кривизны, ни слишком блёклого рисунка «бросовой» лесной древесины.
Но лишь бы помог!..
Темери перевела взгляд на наместника. С ним всё было в порядке — смотрел во все глаза на труп и кажется, старательно прислушивался, пытаясь уловить ведомые только пресветлым сёстрам и их помощницам ответ.
А вот Шеддерик… внешне всё с ним тоже было в порядке. Но старшему из братьев словно прилетело не меньше, чем пострадавшей монахине.
Слишком прямая спина. Слишком бледное лицо. Челюсти сжаты. Правая рука мёртвой хваткой сжимает левую, ту, которая всегда в чёрной перчатке.
Так же было и прошлой осенью. Но прошлой осенью и вопрос был один, и по тропам тёплого мира возвращался не посторонний сиан, убийца и поджигатель, а старый товарищ, от которого не нужно было ждать подвоха. Прошлой осенью… прошлой осенью она была бы рада, если бы он умер.
Сейчас молилась Ленне со всей искренностью, чтобы жил.
Нет, Шеддерик та Хенвил не умрёт по такой идиотской причине. Он всегда рассчитывает свои силы и возможности. Просто он снова загоняет себя до предела, и Темери не понимала, зачем.