Проклятье меча с рубином
Шрифт:
– Мама, я не хочу здесь оставаться, – взмолилась Мира. – Здесь… зловеще!
– Не придумывай, – отмахнулась мама. Она порылась в сумочке и достала купальники. – И слово-то какое! «Зловеще»! Все эти компьютерные игры развили в тебе слишком бурное воображение. Пойдем-ка лучше искупаемся.
– Что?! Искупаемся?! – вдруг воскликнул дедушка. Мира даже не заметила, как он подкрался к ним из-за спины. – Поздно уже купаться, не пущу!
– Пап, я уже не маленькая, – расхохоталась мама. – Да и что может случиться? Течения в озере никакого. Середина лета на дворе, вода прогрелась.
Дед
– Это кузница, – сказала мама, проследив за взглядом Миры. – Не ходи туда. Дедушка кует решетки для заборов. Там горн, он очень горячий. Это не место для игр. И Данте не пускай.
– Не хочешь, чтобы я поранилась, увези меня из этого опасного места, – пробурчала Мира. Но мама пропустила ее слова мимо ушей.
– Пап, ты крышу бани чинишь? – спросила мама, показывая на лестницу, прислоненную к банной стене.
– Нет. – Ответил дедушка.
«Какой разговорчивый», – подумала Мира.
Баню, кузницу и огород от берега отделял высокий глухой железный забор. В нем открывалась лишь небольшая дверца, на которой висело не меньше дюжины замков. И кроме них дверь наискосок перекрывал длинный железный прут.
– К чему такие предосторожности? – удивилась Мира.
– К тому, чтобы твой черт не побежал случайно в воду и не утонул, – ответил дед, вынимая прут из пазов.
– Данте – пес, а не черт. Собаки умеют плавать, – сказала Мира. Впрочем, о том, что Данте побаивается воды, она решила промолчать. – И он совсем не глупый.
Дедушка уставился на нее своими блеклыми глазами. А потом пожал плечами и щелкнул замком на двери. Та медленно, со скрипом раскрылась.
«Дверь отворилась в туман», – поначалу восхитилась Мира. Ей понравился вид: тонкий мосток врезается в воду, клубящуюся туманом. Она медленно вперед и, дойдя до края мостка, помахала руками. Туман густой пеленою обвивал ее.
– Я в облаке, мам! Гляди, я в облаке! – закричала Мира и тут же уловила в своем голосе истерические нотки. Стоять здесь, на краю, было немного страшно.
«Что это со мной? Как странно, что туман над озером клубится! – подумала она. – День-то был солнечный!»
– Мира, вернись сейчас же, мы тебя не видим! – крикнула мама. Данте, благоразумно оставшийся на берегу, гавкнул, поддерживая ее.
Мира опустилась на колени и свесила руку над водяной гладью. Вода стального цвета блестела, как зеркало, и Мира видела свое отражение.
– Мирослава! – кричала мама.
– Гав-гав! – вторил ей Данте.
Мира как завороженная смотрела на свое отражение в воде. Вода притягивала ее к себе. Она протянула руку, коснулась ладонью прохладной глади и…
… закричала.
3
– Что
– Во-во-водоросли! – чуть не прорыдала Мира.
– Водоросли?
Мира закивала. Дед хлопнул себя по лбу.
– Что случилось? Ты поранилась? – захлопотала мама, тоже подбежав к ней. Мостки, от такого перегруза угрожающе затрещали.
– Они склизкие, – сказала Мира, успокаиваясь. Теперь ей было неловко от того, что она распсиховалась из-за такой мелочи. Но на мгновение ей показалось, что водоросли сами обхватили ее ладонь и потянули…
«Нет, что за глупости», – тряхнула Мира головой.
– Вот видишь, что меня ждет? – заговорил дед, переводя взгляд с дочери на внучку. – Истерики на пустом месте. Крики. Еще и недовольство, подростковое бунтарство! У меня сердце такого не выдержит.
– Да, мама, у дедушки сердце не выдержит, – тут же подхватила Мира. – Лучше мне уехать.
– Переживешь, – ответила ей мама, не поддавшись на уловку и, повернувшись к деду, улыбнулась и ему. – И ты переживешь, пап. С внучкой надо общаться. А купаться я передумала – гляди, все дно заросло. Ты вроде в прошлом году целый камаз с галькой сюда завозил?
– Все смыло, – пожал плечами дед. – Подводные течения.
– В озере-то? Ну-ну. – Мама уже решительно шагала к берегу. Данте, так же ждавший у ворот, замахал хвостом и поплелся за ней. – Нет, Данте, ты тоже остаешься. А я уезжаю. Пока вы не придумали еще какой-нибудь способ расшатать мне нервы.
Мира раздумывала: кинуться к ее ногам, лить слезы, молить, упрашивать? Нет, не поможет. Дедушка тяжело вздохнул, будто думал о том же самом. Они с Мирой поглядели друг на друга.
– А интернет у вас в деревне есть? – спросила Мира.
– Интернет? – дед почесал затылок. – На крыше кузницы ловит иногда.
Мира распласталась по мосткам и тихонько завыла.
Туман над озером начал рассеиваться и вся таинственная атмосфера пропала. Когда Мира сходила с мостков, она разглядела, какой бардак творится на крошечном пятачке берега. Между ивами, росшими по обеим сторонам от ворот, скопилась прелая листва, обломки кирпичей, прогнившие весла и мусор, принесенный от других участков по воде. У самого берега вода уже не казалась такой притягательной. Она была мутной, с илистым дном, коснуться которого, наверное, было ничуть не приятнее, чем дотронуться до склизких водорослей.
– Буэ-э, – не сдержав отвращения, скривилась Мира.
– Что такое? Ты что-то видишь? – тут же напрягся дедушка. Он резко развернулся в сторону озера и поднял кулаки.
«Он еще и дерганый», – подумала Мира, вскидывая бровь.
– Да, я вижу всё, – она обвела руками бережок, – это безобразие.
– Иди-ка лучше в дом, – только и ответил дедушка.
Данте водил из стороны в сторону мордой, шевелил густыми бровями – тоже не одобрял.
Когда Мира проходила мимо ворот, она заметила на земле аккуратно насыпанную полоску.